Алексей Филимонов — о том, как переболел COVID-19: «Пневмонию принял за приступ петербургской хандры»

Первые симптомы заболевания: апатия и першение в горле

В конце февраля я прилетел в Петербург из Вьетнама, чтобы подготовить документы для рабочей сделки и навестить маму. В итоге — двусторонняя пневмония из-за коронавирусной инфекции и 14 дней в Боткинской больнице. Первое, на что я обратил внимание: вода в бассейне, где я плавал, была очень холодной. Странное ощущение возникло дней за 5 до моей госпитализации. Плаваю я почти ежедневно уже на протяжении 35 лет и никогда такого не замечал. Спросил тренера, тот ответил, что температура такая же, как и обычно — я немного напрягся.

На следующий день у меня появился озноб, чуть позже стало першить в горле. Кашля при этом не было вообще, горло было абсолютно здоровое. Но если делал глубокий резкий вдох, дыхание перехватывало где-то внутри. Температуры у меня не наблюдалось — стабильные 36,6. Она появилась лишь на пару дней, уже в больнице после недельного курса антибиотиков. Но даже тогда не поднималась выше 37,5.

Я списывал свое вялое и странное состояние на отвратительную погоду. Да, была слабость, но незначительная. Я неделю лежал в кровати, но и дел никаких особо не было. Занимался документами, ковырялся в компьютере, в кино не ходил, с друзьями не тусовался. Такой приступ петербургской апатии. Сделка перенеслась на следующую нелелю по техническим причинам, и я решил, пока есть время, проверить здоровье. Тогда уже в СМИ обсуждали всю историю с COVID-19, появились первые случаи заболевания в Петербурге. Я в первую очередь переживал за свою маму, к которой я собирался в гости на ее день рождения и которую мне совсем не хотелось заразить.

Как человек с медицинским образованием (в 90-х я выучился в Первом меде на детского стоматолога-ортодонта, год проработал на кафедре) я считаю, что намного продуктивней идти к врачу с результатом диагностики на руках. Ну приду я к нему просто так, буду сидеть на стуле, жаловаться и что? Врач послушает меня стетоскопом, и все равно отправит делать анализы. Анализ крови, УЗИ, КТ или МРТ в зависимости от ситуации — что из этого нужно сделать, меня в свое время научили в институте. Подготовив эти исследования, потом можно продуктивно разговаривать с профильным специалистом. Я приехал в частную клинику на Марата, прошел компьютерную томографию (КТ) легких. Врач ко мне больше не вышла, позвонила по телефону: «У вас беда, двусторонняя вирусная пневмония. Вам надо срочно в больницу». Через 10 минут приехала бригада «Скорой». 

Не имею ни малейшего понятия, где подхватил коронавирус

Во-первых, это точно не Вьетнам. Оттуда я прилетел 21 февраля, а в Боткинскую лег только через месяц. Кроме того, во Вьетнаме на 13 апреля зафиксировано всего 262 случая заражения, а Всемирная организация здравоохранения похвалила страну за успешную борьбу с COVID-19. Кстати, уже с января там все ходили в масках, а здороваться за руку было запрещено.

По одной из версий рассадником коронавируса стали европейские лыжные курорты. Прямых контактов с вернувшимися из Куршавеля у меня не было, но через одно рукопожатие — это практически все. В любом случае никто из моих приятелей до сих пор не спалился. Да есть люди, которые кашляют на даче, но они не подтвержденные. Так что не могу ткнуть в кого-то пальцем со словами: «Вот ты гад!» Да и к чему эти догадки. Врач говорила, что в большинстве случаев проблема в грязных руках. Я мог заразиться в любом ресторане — условно говоря, официант покашлял, и посев готов.

Ребята из «Скорой» несколько часов просидели на телефоне, обращались в разные больницы, не понимая, куда меня везти. Вроде бы пневмония — значит, нужно отправляться в отделение пульмонологии. Но мы все взрослые люди и понимаем, что вероятность того, что пневмония вызвана коронавирусом, очень высока. В то же время, чтобы отвезти меня в Боткинскую нужен был либо контакт с заболевшим, либо Китай, Италия и Франция в списке посещенных стран. А я из Вьетнама прилетел черт знает когда. В итоге врачи все же уломали диспетчеров и меня госпитализировали туда. 

Попадание в больницу — это полный срыв шаблонов

Объехав больше 150 стран, я видел разную медицину. Только в этом году успел прокатиться со сломанным в Антарктиде ребром по разным госпиталям в Латинской Америке, вылечиться от малярии в Африке, побывать пару раз в больницах в Юго-Восточной Азии. Ну а российская государственная медицина — ей я не пользовался уже пару десятков лет и, честно говоря, не планировал пользоваться. И тут меня привозят в отдельный суперсовременный медицинский город, кладут в бокс площадью не менее 30 квадратов с холлом для персонала, холлом для входа с улицы, собственным туалетом. В палате два холодильника! Ощущение , что попал в рекламный ролик.

Конечно, главное — это не классный ремонт, а отношение персонала. Все открытые, содержательные, вникающие в твою проблему. Палату дважды в день убирают, младший и средний персонал приветливый и с чувством юмора, а заведующая отделением №3, которая меня вела — образец той культуры поведения, которая в постсоветской медицине встречается крайне редко. Знаете, все эти уменьшительно-ласкательные суффиксы, участливый взгляд, «садись, мой хороший». Мне кажется, человеческое внимание в больнице — не менее важно, чем лечение. Ведь почему мы все не любим больницы? Попадаешь туда и понимаешь, что ты мясо. Осознаешь, что ты смертен, что этот банкет может закончиться в любую минуту, и осознаешь это очень остро.

Меня ждало классическое лечение пневмонии: кислород, капельницы с антибиотиками. Врачи по симптоматике понимали, что у меня COVID-19, но мой положительный результат теста пришел только через неделю. Дело в том, что анализы первых пациентов еще отправляли в Новосибирск — в лабораторию НИИ «Вектор», который эти тесты и разрабатывает. Контрольные исследования перед выпиской были сделаны уже за 36 часов — к тому моменту в Петербурге наладили тестирование.

Первую неделю я лежал под капельницами и спал по 12 часов. Слабость, которая дома казалось психосоматической, обрушилась на меня уже с полной интенсивностью. Но первый курс антибиотиков привел меня в чувство. Состояние изменилось, я стал нормально дышать, ходить по палате, звонить близким, посмотрел 5 сезонов Breaking Bad.

У меня была вирусная пневмония средней тяжести, по статистике это 15% летальных исходов. Но мне ни минуты не было страшно, потому что страх — это неопределённость. А я знал, что нужен врачам и медсёстрам, я видел как они боролись за меня, занимались мной. Напрягала разве что ситуация в СМИ и социальных сетях. Ты лежишь, весь день ничего не делаешь, тупишь в телефоне, а там настоящая вакханалия. Это, наверное, одна из причин, почему я написал в своем Facebook пост с благодарностью медикам — читать ленту было омерзительно. С одной стороны — размышления в духе «все пропало, мы все умрем». С другой — «все мудаки, это они во всем виноваты». Кто виноват? В чем виноваты? В общем диванная экспертиза меня раздражала больше, чем необходимость лежать под капельницей. 

В поликлинике с осложнениями после коронавируса не помогут

К сожалению, после выписки моя коронавирусная история не закончилась. В Боткинской больнице мне сказали прикрепиться к поликлинике по месту проживания и наблюдать легкие уже там. Это логично: занимать место в больнице нет смысла, а все осложнения можно долечивать амбулаторно. И вот я попадаю в свою родную поликлинику, в которой последний раз был, наверное на 2-м курсе университета. Тот же самый кабинет участкового терапевта, тот же самый ремонт, только врач другой.

Оказалось, что в поликлинике мне помочь не могут — из-за коронавируса все плановое обслуживание пациентов временно прекращено. И то, что меня самого выписали с осложнениям из-за коронавируса, значения не имеет. Проблема не в поликлинике, не во враче и не в том, что я ей показался несимпатичным — это проблема на уровне инструкций. У меня не могут взять кровь, не могу сделать КТ, выписать мне рекомендации без исследований — тоже не могут. «Ну ладно, я пошел», — говорю я. К счастью, у меня есть возможность сделать компьютерную томографию и прочую диагностику за свой счет. А что делать пенсионеру, который попал в эту ситуацию — я не знаю. По-моему, это серьезная проблема, а ведь таких пациентов будет становиться все больше. КТ показало, что все последствия пневмонии — рубцы на легких, спайки плевры — у меня присутствуют. Сейчас я сам пытаюсь найти пульмонолога и понять, как действовать. Одной дыхательной гимнасткой тут явно не отделаешься. 

Как сохранять рассудок во время пандемии

Людям, которые очень боятся заразиться коронавирусом и умереть, могу напомнить, что мы в своей жизни можем быть уверены только в одном — в том, что мы все рано или поздно умрем. Нужно смотреть на это не как на катастрофу, а как на естественный конец этого банкета. Нужно бояться не смерти, а жизни, потраченной в пустую. На работу, которая не приносит удовлетворения, на пустые разговоры с людьми, которые тебе неинтересны, на бесконечные жалобы... Вот об этом реально надо думать.

А в плане заболевания не надо беспокоиться, надо действовать! Чтобы проблемы не было — это обязательно мыть руки, носить маску, по максимуму сидеть дома. Выбирая изоляцию, ты выбираешь жизнь. Это действительно так. Причем не свою, а своих родителей или соседей по парадной. Если ты дурак и ты думаешь, что с тобой ничего не случится, когда тебе 30-40 лет, это не так. Ты заболеешь, и тебя будут лечить, тратя такие необходимые сейчас ресурсы, ты будешь заражать других. Есть пожилые люди и для них это заболевание очень опасная вещь.

Может быть, эту вакцину никогда не создадут, может быть, чтобы добраться в другую страну, нам будут нужны иммунологические паспорта, может нам всем придётся переболеть — все может быть. Но загоняться на эту тему сейчас бессмысленно. Сейчас, повторюсь, нужно мыть руки, носить маску если есть недомогание, а главное сидеть дома и делать все, что только возможно, онлайн — зарабатывать деньги и общаться.