Потомственный охотник за сапфирами, рубинами цвета голубиной крови и редкими измурудами (меньше пяти карат не предлагать!), управляющий ювелирной компанией Bayco Марко Хаджибей привез в Петербург свои лучшие находки.
Наша работа — находить выдающиеся драгоценные камни и огранять их заново. Продавец старается сохранить каратность любой ценой, ему не важно, что форма может совсем не подходить самоцвету, не давать ему сверкать в полную силу. Однако вот вам лайфхак: иногда стоит отсечь пару каратов, чтобы камень стал еще дороже.
Бывает, совершишь сделку века и рассчитываешь три месяца отдыхать, не рыскать по аукционам. Но случайно встречаешь сапфир мечты — и кровь снова закипает. Это рефлекс охотника. Нужна смелость, чтобы решиться потратить миллионы на необработанный камень. И скорость, чтобы успеть сделать это раньше других следопытов. А потом добыча начинает вызывать родственные чувства. И когда приходит время продавать камень, это почти так же волнующе, как выдавать дочь замуж.
Лучшая добыча сегодня — сапфиры из Кашмира. Месторождение закрыли в 1947 году, но камни еще попадаются в частных собраниях.
Клиенту, который хочет подыскать точную пару своему исключительному рубину, мы отвечаем так: «Может быть, найдем такой камень завтра. Может быть, через десять лет. Но не исключено, что никогда».
Фамильная ценность Bayco, изумруд Imperial, — это заверенный десятком лабораторий эталон чистоты и цвета. Мать-природа не ошиблась ни разу, когда его чертила. Сейчас камень хранится в ячейке нью-йоркского банка, но я навещаю его как минимум раз в два месяца. Скучаю! К счастью, в другие дни мне есть на что полюбоваться. И дома тоже: жена моего отца и моя жена надевают украшения Bayco даже на семейные ужины — такая уж повинность у спутниц ювелиров.
Мой дед, торговавший камнями иранец Амир Хаджибей, говорил: «Ребята, мы очень везучие люди». Ведь мы постоянно рядом со счастьем — к ювелиру приходят только по радостным поводам.
Комментарии (0)