Мигель: «"Безликие" — это не спектакль для приятного времяпрепровождения в вечерних платьях»

Шоу «Танцы» сделало тебя известным всей стране. Оно остается для тебя главным делом жизни?

Оно было таким, когда мы понимали, что создаем уникальный для России продукт: ведь до этого шоу никто у нас не хотел смотреть на танцы, за исключением разве что балета. Конечно, телепроект продолжается, но меня самого поражает то, что мы сделали благодаря ему за пределами эфира: три суперсовременные школы «Proтанцы», одноименные летние лагеря в Сочи, в которых учатся тысячи человек, а в планах — десятки новых школ по всей России. Кроме того, мы начинаем снимать сериал про жизнь нашей дэнс-индустрии, который тоже пойдет на ТНТ. Однако период, когда я занимался исключительно хореографией, закончился. Мне хочется делать другие вещи — теперь я увлечен еще и созданием иммерсивных театральных шоу.

Как ты стал фанатом этого жанра?

Однажды в Нью-Йорке я попал на шоу Sleep No More — был так потрясен, что не мог потом три дня ни с кем разговаривать. Хотел закончить с творчеством, решив, что сам ничего подобного не сделаю. Затем я смотрел это шоу восемь раз, водил на него друзей, разгадал все секреты. Нигде и никогда я не видел такой, как в Sleep No More, свободы — свободы и у актеров, и у публики. В иммерсивном театре зрителю дается невероятная возможность посмотреть на жизнь других людей, как будто на них надета шапка-невидимка. И одновременно это шанс понять самого себя: что ты чувствуешь, когда целуют или избивают другого человека?

Это все равно что пойти к психотерапевту?

Да. И спектакль, который мы запускаем в ноябре в Петербурге, позволит людям прежде всего разобраться в себе. «Безликие» — это приквел к нашему московскому шоу «Вернувшиеся». Сценарий обеих постановок вдохновлен пьесой Генрика Ибсена «Привидения». Успех спектакля в Москве оказался ошеломительным, и мы поняли: остановиться уже не сможем. «Безликие» превосходят столичное шоу. Благодаря нашим великолепным актерам и пространству, особняку на Дворцовой набережной, оформление интерьеров которого продумано до мелочей, мы создали своего рода иммерсивный «диснейленд». Самое главное, чтобы люди осознавали, что «Безликие» — это не спектакль для приятного времяпрепровождения в вечерних платьях. Это шоу, где зритель из наблюдателя превращается в соучастника действия. Чтобы посмотреть его целиком, нужно сходить на него не менее двадцати раз — ведь у нас двадцать сюжетных линий, более шестисот сцен.

Как и с чего началась твоя карьера?

В шестнадцать лет я случайно стал актером мюзикла «Метро» — пошел на кастинг за компанию с подругой, меня взяли, ее нет. Затем я был солистом балета в мюзикле «Нотр-Дам де Пари», но поворотным моментом в жизни считаю мюзикл «Ромео и Джульетта».

Почему?

Меня из него уволили. Я опоздал на репетицию на пятнадцать минут, причем по уважительной причине — жил далеко от центра Москвы, в деревне Подрезово под Мытищами, а в тот день внезапно отменили электричку. Это событие дало мне стимул перейти на новый уровень: я начал работать как хореограф и танцовщик, в частности на Первом канале в «Фабрике звезд». В  2004 году режиссер проекта Лина Арифулина уговорила меня стать участником сезона, которым руководила Алла Пугачева. Я сопротивлялся: «Да какой из меня певец?» А Лина отвечала: «Сейчас ты засветишься на „Фабрике“ и благодаря этому потом будешь ставить танцы где угодно». Так и получилось — эта авантюра оправдалась.

Какие отношения сложились у тебя с Аллой Пугачевой?

На «Фабрике звезд» она подарила мне свою дружбу, но спустя годы я был режиссером ее последних «Рождественских встреч» и вдруг «наткнулся на стену непонимания», как говорила героиня Людмилы Марковны Гурченко в фильме «Любовь и голуби». Пугачева меня просто не слышала, и по окончании работы я поблагодарил ее и сказал: «Алла Борисовна, на этом все, больше никогда». На финальном банкете она в присутствии всех артистов произнесла тост в мою честь: «Ты крутой, но слишком ультрасовременный для меня. И ты должен был это понимать. Спасибо тебе большое». У меня аж глаз в тот момент задергался.

Кстати, ты и с Людмилой Марковной был знаком: в 2011 году стал хореографом украинского фильма «Легенда. Людмила Гурченко».

И убедился в невероятной закалке и профессионализме актеров старой школы — она была открыта ко всему новому, в свои семьдесят пять лет настояла на том, чтобы все трюки выполнять самостоятельно, без дублера. Работать с ней было одним сплошным удовольствием.

Ты ведь превратился на Украине в режиссера-звезду?

Я был там постановщиком и хореографом общенациональных телепроектов «Майдан's» и «Шоу № 1». А в 2013 году меня пригласили в Москву уже как «крутого парня из Киева» — так я стал режиссером шоу «Один в один» и «Универсальный артист» на Первом канале и «Хочу в ВИАгру» на НТВ. А затем мы придумали «Танцы» на ТНТ.

Что будешь делать после шоу «Безликие»?

Мечтаю стать поваром, мне очень нравится кормить людей. (Сме­ется.)

Текст: Оскар Ренкель