Сергей Семак: «Болельщики жестоки к тем, кто побеждает и находится вверху турнирной таблицы»

Как вы воспринимаете свою медийность? 

К сожалению, мне приходится быть на виду. Не могу сказать, что я счастлив и рад такой популярности. Но я понимаю, что это часть моей работы. Мне помогает то, что я никогда не транслировал придуманный образ. Я такой, какой есть, практически везде и всегда. Разве что для прессы немного более закрыт: пытаюсь разделять социальную и личную жизнь, оставить вне обозрения что-то свое, сокровенное. А работа всегда была и будет оставаться обсуждаемой, потому что в футболе разбираются абсолютно все — и от этого никуда не деться. (Смеется.) Тем более в Петербурге!

Став тренером, вы, вероятно, впервые столкнулись с агрессивной критикой, ведь как игрока вас обожали абсолютно в любой команде. Как психологически вам дался этот переход?    

Игроком ты представляешь команду, являешься ее частью и не принимаешь негатив на свой счет. Я осознаю, что поток критики и недоброжелательных замечаний направлен не на на меня как на человека, а на главного тренера «Зенита». Болельщики жестоки к тем, кто побеждает и находится вверху турнирной таблицы. Болеть всегда хочется за более слабых, хочется сенсаций, неожиданных результатов. Удерживать первое место очень сложно. Мы лидеры чемпионата России (интервью проходило в июне — Прим. ред.) на данный момент, и это, конечно, не всех устраивает. Но это спортивная константа: каждый болеет за свою команду и хочет для своих любимых игроков лучшей участи. Все ждут, когда «Зенит» споткнется, чтобы подхватить знамя и мчаться вперед. А нам его, естественно, нельзя ронять. 

Не дождутся, Сергей Богданович!

Мы стараемся! (Смеется.)

Как изменился футбол с того момента, как вы начали играть?

Больше внимания уделяется экономической составляющей. Когда я был игроком, у всех было плюс-минус одинаковое финансовое положение, больших разрывов не существовало: призовые в Лиге чемпионов, в европейских клубных турнирах были гораздо скромнее. А сейчас они составляют достаточно серьезный доход. В России мы чуть медленнее, чем в других странах, но тоже движемся в сторону некоей рыночной системы. Каждый клуб пытается зарабатывать, для того чтобы добиваться еще больших успехов: ведь это означает возможность собрать сильную команду. 

Есть ощущение, что спорт превратился либо в погоню за результатами, либо в ­бизнес: побеждают либо те, у кого врачи изобретательнее, либо те, у кого денег больше. 

Столько стало скандалов на тему допинга и критики высоких зарплат. Что вы на посту главного тренера делаете для того, чтобы вернуть в футбол именно чистоту и красоту игры?

Я думаю, мы вряд ли увидим тот футбол и тот азарт, которые были раньше. Спорт, как и многое в современном мире, двигается к глобализации и экономической выгоде. Все пытаются зарабатывать — и в этом нет ничего плохого. Но, как и в любом деле, если ты любишь то, чем занимаешься, если получаешь удовольствие от процесса, вкладываешь в него душу, то результатом будет та самая красота игры. Футбол настолько живая и чуткая субстанция, что ты всегда получаешь то, что заслуживаешь. Возможно, не сразу, возможно, постепенно. Как и в жизни, в принципе. Если ты даешь максимум того, что можешь, рано или поздно награда тебя найдет.

А бывает так, что спортсмен теряет талант?

Да. И огромный талант, к сожалению, можно разбазарить. Бывает, все заканчивается очень грустно. Даже на моей памяти многие молодые игроки с большим потенциалом его растратили, потому что не хотели работать на 120–130 процентов, чтобы раскрыть его полностью. Талант изначально дает некоторое преимущество, но игроки более терпеливые, более трудолюбивые, горящие желанием и целью, ради которой они готовы на все, на протяжении определенной дистанции талант перегонят. Бывают редкие исключения, когда таланта столько, что надо сильно постараться, чтобы все потерять. Но и такое случается. 

А каким было воспитание в вашей футбольной семье — шутка ли, пятеро братьев! 

Прежде всего, родители воспитывали нас своим примером. Они работали на износ — семья действительно была большой. А моя бабушка вообще пример того, как должен жить человек: я никогда не слышал ни раздражения, ни жалобы, ни плохого слова, несмотря на то что ей пришлось пройти через тяжелые испытания. Каждый ребенок понимал, насколько взрослым приходится сложно, и друг другу помогал. У нас были обязанности по дому и расписание — я уверен, что для мальчиков труд и дисциплина очень важны. 

А вы своим сыновьям это прививаете? Кстати, мы в редакции всегда путаемся, когда считаем ваших детей. И потом, когда число в итоге сходится, очень радуемся!

Все просто, начиная от старшего: мальчик, девочка, мальчик, девочка — и так далее! (Смеется.)

Чего бы вы для них хотели?

Сложный, очень сложный для меня вопрос. Я хочу, чтобы они выбирали то, что им больше всего по душе. А что касается воспитания, то мне кажется правильным, чтобы они сами нашли золотую середину между творчеством и обязанностями. Чтобы уважали старших и умели сострадать чужому горю. Есть моменты, от которых у меня, как у быка, сразу краснеют глаза: неуважение, хамство. Этого я стараюсь никогда не допускать. Если есть уважение, в первую очередь к себе, значит, ты умеешь ценить и уважать других людей. Если у тебя есть сострадание, ты можешь другого понять — это касается и младших, и старших. Эти качества, наверное, уже половина дела. Я раньше постоянно испытывал чувство вины за то, что мало времени провожу с детьми: сначала футбольная карьера, потом тренерская. Но теперь пришел к выводу, что времени всегда будет не хватать. Поэтому я все должен наверстывать своим примером. Если я учу состраданию, терпению, вежливости, то не могу себе позволить на кого-то кричать или злиться. Я не хочу играть ни в злого, ни в доброго полицейского, а быть собой, искренним и честным. А дети пусть сами решают, что им взять от меня, а что, наоборот, лучше бы не стоило. (Смеется.)

Похоже, что как раз о самоуважение и какую-то тактичность разбиваются вроде бы неуправляемые тестостероновые штормы футбольных игроков. Вы вообще производите впечатление одного из самых хорошо воспитанных тренеров.

Я долго думал над этим вопросом. Одно дело быть игроком, где ты должен именно своим отношением к делу завоевывать авторитет в команде. Другое дело — тренерская работа. Она не прощает фальши. Самое важное — всегда оставаться самим собой. Любая эмоция — радость, ярость или гнев — должна быть искренней. Даже если ты в сердцах позволишь себе крепкое словцо, все воспримут это адекватно. Игроки чувствуют любую слабость. Если ты манипулируешь, то контакт устанавливается не так, как хотелось бы. Между тренером и игроками должно быть абсолютное доверие. Все должно быть понятно и прозрачно. Когда мы выступаем все вместе, как единое целое, а не поодиночке, то добиваемся больших успехов. Тренер — это и педагог, и психолог, и стратег. Ты не просто управляешь коллективом, ты управляешь коллективом звезд. А как известно, со звездами не так просто. Но по мне — чем сложнее, тем лучше. Тернии закаляют. (Смеется.) 

Насколько сложно декларировать эту ясность и прямой посыл вместо манипуляций?  

На самом деле, это тонкая грань. Коман­да — это двадцать пять-тридцать человек, ­личностей, к каждому из которых возможен разный подход. Кому-то нужна и полезна критика, чтобы взбодрить, встряхнуть. Кого-то можно критиковать, но только наедине. Важно, чтобы ребята понимали: мои замечания — не прихоть. Я обращаю их внимание на то, что им самим мешает двигаться вперед. Мое отношение ко всем абсолютно одинаковое. Вне поля, вне раздевалки, вне тренировочной базы — все прекрасные люди и никакой разницы между спортсменами и тренерским штабом нет. Но в спорте без определенной субординации невозможно. Тренер должен делать все, чтобы реализовалась цель, чтобы ребята чувствовали себя комфортно и, самое важное, давали максимум своих возможностей во благо командной игры. 

Как помог в тренерской деятельности опыт футболиста? 

Практикой. Я понимаю, как объяснить, что и зачем мы делаем, даже если занятия могут показаться скучными и нудными. Как мотивировать делать базовые упражнения, потому что если они не будут ежедневно отработаны и доведены до автоматизма, то мы не добьемся нужного результата. Футболист должен быть счастлив. Если своей ролью он не удовлетворен, то его нужно менять, как бы грустно это ни звучало. Когда человек выгорает эмоционально, важно и полезно попробовать новое, чтобы и в жизни, и в профессии двигаться вперед. Получать эмоции, получать удовольствие от игры. 

Судя потому, что вы только что продлили контракт с «Зенитом», вы его получаете! А еще вы активно включились в городскую жизнь — почему вы решили поддержать проект озеленения Петербурга Plants for friends?

Я обожаю все, что касается зелени! (Смеется.) Оказавшись в центре Петербурга сначала в съемной, а потом и в своей квартире, мы поняли, насколько городу не хватает деревьев. Более ста лет назад Петербург был одним из самых зеленых городов Российской империи. Я обожаю бродить по набережной реки Мойки, у меня даже есть любимый маршрут — и его очень бы украсили деревья. Даже там, где какие-нибудь тополя срубили недавно, по действующим нормативам ничего нельзя посадить взамен утраченного. Я познакомился с основательницами проекта Plants for friends и подключился к их инициативе. Мы разрабатываем несколько вариантов и озеленения, и благоустройства. Спасибо властям города, что они не остаются безучастными к нашим идеям. Уже скоро мы увидим первые результаты, и с каждым годом мы будем их увеличивать. Еще мы приняли участие в обсуждении закона, где был бы прописан четкий порядок действий, как высаживать деревья около дома, чтобы всем это было просто и понятно.

Кажется, любовь к зелени — это тоже что-то из детства. 

Точно. Моя душа не может без природы. Даже за городом я немедленно стараюсь что-то посадить и первым делом смотрю, чтобы все утопало в зелени, а потом уже обращаю внимание на дом. Что говорить, даже у моей жены аккаунт в инстаграме — @annas_secret_garden. Так что это по судьбе! 

Текст: Ксения Гощицкая

Фото: Полина Набока

Портрет Сергея Семака сделан онлайн в тренировочном центре «Газпром».

«Собака.ru»

благодарит за поддержку партнера премии 

«ТОП 50 Самые знаменитые люди Петербурга 2020»

ДЛТ

старейший универмаг Петербурга и главный department store города