Режиссер Николай Хомерики: «Нужно стараться, чтобы глаза не заполнялись ненавистью»

Акт I — про сны и монтаж

Звучит пафосно, но кажется, что «Море волнуется раз» предвосхитило грядущее: скоро придет волна и всех накроет.

Коля: Есть чуть-чуть. И ощущение такое было. Помню, мы гуляли с семьей несколько лет назад. Яркое солнце, кругом хипстеры — такая «идиллия», но я вдруг говорю Стасе: «Что-то будет не так».

Стася: Это я сказала.

Коля: Ну, может.

Стася: Было чувство нереальности. Слишком идеальная картинка, будто за пять минут до глобальных событий. И ведь в «Море волнуется раз» включен мой реальный сон. Мне раньше часто снилось, что идет большая волна. Теперь снится, что мы делаем внутри нее.

И что мы делаем внутри волны? Может, сны — тот инструментарий, который поможет понять, что нас ждет. Раз рациональные установки как будто перестали работать.

Стася: Когда волна находит, мы прячемся в нашем доме. Моя задача — всех своих собрать и успеть закрыть двери и окна. Мне и правда кажется, что самое главное сейчас вот это. Собрать всех своих и…

Коля: …успокоиться! (Все смеются.)

В чат вошел Алексей Октябринович.

Коля: Да, у Балабанова было в «Мне не больно» как раз про это: «Найти своих и успокоиться».

Идея «Море волнуется раз» появилась, получается, из-за сна?

Коля: Не совсем. У меня была глобальная идея — сделать фильм про любовь. Попробовать провести исследование на эту тему. Драматических фильмов с любовными историями много. А тех, что говорят о природе любви, почти нет. Разве что «Солярис» Тарковского и некоторые картины Бергмана затрагивают эту тему. Для этого была придумана, как сейчас говорят, high concept. Если спойлерить, она заключалась в том, чтобы столкнуть одну и ту же пару в разном времени: более молодыми и уже пожившими вместе.

Так как это частично базируется на нашем со Стасей опыте, я стал составлять вместе все, что имеет отношение к происходящему между нами. Историю со Стасиным повторяющимся сном тоже включил. В итоге фильм, собранный из разных эпизодов, длился три часа. Стася жалеет ключевые эпизоды, которые ушли. Я — нет. Что осталось, то осталось.

Стася, каких эпизодов жаль?

Стася: Когда герои попадают под дождь, Саша, которую играет Оля Бодрова (дочь Сергея Бодрова-младшего. — Прим. ред.), выходит из себя и кричит. Она не говорит «Я тебя люблю», но очевидно имеет это в виду. Но Коле не нравится, чтобы в фильме все было прямо — только намеки. Мне же кажется, это был самый эмоциональный момент у героини.

Коля: Такое бывает часто. Не только в этом фильме, когда, казалось бы, самый эмоциональный ключевой эпизод пришлось убирать. Вырезаешь то, что получилось, а не то, что не получилось.

Не хочется, чтобы было явно и грубо?

Коля: У фильма есть свой общий ритм. Иногда надо что-то убрать ради общего. На монтаже пытаешься выстроить линию, которая, как кардиограмма, должна тебя дотащить до финала. Если все получится, произойдет тот самый — нехорошее слово — катарсис. Если ошибешься и что-то выплеснется раньше, финал не сработает. Нужно сдерживать себя ради него. Для меня и многих режиссеров, которых люблю, финал — самое важное. То, для чего ты и делаешь фильм.

Стася, ты снимаешь документальные фильмы. Например, лента «Стася — это я», смонтированная из личной хроники твоей семьи, была в основной программе «Артдокфеста». Придерживаешься тех же принципов?

Стася: У меня, в отличие от Коли, вообще нет никакой концепции даже в процессе монтажа. Я беру то, что мне нравится.

Коля: Стася любит ловить момент. Это больше про неигровое кино. Хотя и в нем есть те, кто конструирует кадр. Например, хороший режиссер Сергей Дворцевой.

Стася: Я ставлю рядом те моменты, что меня цепляют. Я понимаю: драматургия будет сильнее, если что-то поменяю. Но мне не хочется этого делать. Я и за жизнью наблюдаю так — идет как идет.

Акт II — про эстетику пошлости

В «Море волнуется раз» на героях Оли Бодровой и Валеры Степанова ваша одежда из реальной жизни. Например, Степанов носит футболку с надписью St. Petersburg. Почему?

Стася: Мне кажется, важно, что одежда именно наша, а не такая же, но только новая. Перед тем как полететь на съемки из Питера в Геленджик, я собрала вещи, постирала их, потом смотрю — на сушилке висят эта Колина футболка и моя кофточка с ромашками. Их и решила взять. А еще сережки-сердечки, которые у меня всю жизнь. После фильма я их перестала носить, они как будто отыграли свое.

Коля: Это «зенитовская» футболка. Пусть простят меня фанаты ФК ЦСКА, за который я болею, мне она нравится.

Там есть и другие «пасхалки». Стася, ты появляешься в сцене на дискотеке. При этом в чокере в таком же инфантильном стиле, как потом мы видим на героине Бодровой. Приветы самим себе?

Коля: Скорее не привет, а…

Стася: …экономия на массовке? (Смеется.)

Коля: Это же кино о нас. Вот если бы я снимал про космос и там вдруг появилась ты в своей одежде, это был бы привет. А так это имело отношение непосредственно к кино.

А расшитая пайетками поясная сумка тоже из личного гардероба?

Стася: Мы ее купили на рынке в Геленджике, она так блестела! И надпись на ней Moschino. У меня в детстве был пояс с такой же надписью, но его кто-то украл. Мне вообще нравится эта эстетика — покупать вещи на рынках.

Коля: Один из продюсеров, смотря на образцы костюмов, сказал: «Ну это же плохой вкус!» Такие вещи иногда тяжело объяснить. Некоторые считают, что хороший вкус — это когда у тебя бежевый свитер и бежевые штаны, которые прекрасно сочетаются. Увидеть решение в вроде несочетаемых вещах сложнее. К счастью, мне давали делать что я хочу. Так не всегда происходит.

Стася: Коля поэтому давал свободу и мне в костюмах. А я не боюсь пошлости. Она мне нравится.

Коля: Я ее тоже люблю.

В «Море волнуется раз» много сочетания синего и красного. Это референсы к конкретному художнику? Вермеер?

Стася: Это просто мое любимое сочетание цветов. Мне хочется его везде пихать. Коля вот даже не заметил. (Смеется.)

Коля: Я вообще не заметил, что сделал, да. (Смеется.) Художников не было в референсах. Было желание снять все в субтропиках: мое детство прошло в схожем климате — Абхазии и Сочи. Хотелось кричащих цветов, как из юности. Прекрасный оператор нашего фильма Коля Желудович с опаской сначала воспринял эту идею. Операторы не любят «зеленку» — все эти зеленые листья кругом, как в «Хищнике» со Шварценеггером.

Акт III — про библейские мотивы

В фильме цитируется послание апостола Павла к коринфянам про «любовь долготерпит». Любовь — это про терпение?

Коля: Читаю, что означает слово «долготерпит». (Находит на смартфоне и цитирует вслух.) То есть она «способна победить чувство обиды и недовольства, простить обидные слова, претензии, недопонимания, противоположное мнение и мироощущение». Это не про то, что ты не любишь, а тебе надо терпеть. Не надо терпеть, если не любишь. Но если любишь, то это затратный, трудоемкий и тяжелый процесс, за исключением первых трех месяцев. Чтобы выдержать и не разрушить все, надо стараться принимать другое мировоззрение, обиды — все, что я перечислил.

Хорошо, а любовь тогда — это выход и спасение от всего? Не тривиально?

Стася: Мне кажется, это как раз и есть наиболее сложное — взять и подумать, а где же твоя зона ответственности. А она вот, рядом с тобой сидит. (Показывает на Колю.) Самое трудное — это все, что между вами.

(В кухню прибегают дети Коли и Стаси.)

Коля: А вот пришла еще одна зона ответственности.

То есть Абсолют в бытовом проявляется?

Коля: Я не хотел бы давать рецептов, как жить в этом сложном мире, где бы кто ни находился. Могу только сказать, как не надо. Нужно стараться, чтобы глаза не заполнялись ненавистью к другому. Это вроде бы и проповедует христианство — любая его ветвь. И другие религии.

А если без рецептов, на что опереться?

Коля: Может, такой девиз: «Спаси себя».

Стася: Это можно интерпретировать по-разному.

Коля: Все что угодно можно интерпретировать по-разному. Ту же любовь.

Стася: Вообще я согласна, Коля имеет в виду свою душу.

Коля: Да, ты начинаешь заниматься другими, но это неправильно. Нужно заниматься собой в первую очередь. Когда у тебя что-то получится с собой, это самое ценное. Не знаю, как объяснить. Это не про позицию эгоизма и то, что на всех плевать.

Понимаю. Это про снять белое пальто и перестать судить других, как в «Маленьком принце» — сначала убрать свою планету.

Коля: В общем, в Библии все написано, надо почитать. Я вот не читал. Мне Стася рассказывала. (Все смеются.)

Текст: Елена Анисимова

Фото: Ксения Засецкая

Стиль: Эльмира Тулебаева

Ассистент стилиста: Ксения Трошина