Тварь дрожащая — или ненастоящая? Каким получился новый роман Виктора Пелевина «Путешествие в Элевсин»?

Много лет назад тогда еще молодой Евтушенко провозгласил, что поэт в России — больше, чем поэт. Это очень точно. От русской литературы ждут не формы и содержания, а ответа на главные вопросы. Как жить? Что делать? Что на самом деле сейчас с нами происходит? Куда мы идем?

Виктор Пелевин, таинственный затворник и мистификатор, стал главным российским писателем именно потому, что он в одиночку несет на себе это бремя ответственности перед требовательным русскоязычным читателем. Он сразу стал ставить диагнозы, «проговаривать время», подмечать в нем все самое главное и — разоблачать, высмеивать, карать на своих страницах. О чем бы Пелевин ни писал, это всегда едкая сатира, упакованная в замысловатую головоломку. Но это всегда игра в поддавки, потому что Пелевин в итоге все очень подробно разжевывает. Начинаешь читать — и отраженное в зеркале пелевинской прозы настоящее обрушивается на тебя освежающим и обжигающим ледяным душем. Мы ждем, что он скажет нам всю неприглядную правду о нас, и Пелевин с удовольствием это делает.

«Путешествие в Элевсин» — продолжение книг «Transhumanism Inc.» и «KGBT+». Но стоит сказать, что читать их обе перед новым произведением вовсе не обязательно. Достаточно первой повести сборника «Transhumanism Inc.» «Гольденштерн все» — после нее можно смело погружаться в «Путешествие».

Если некогда читать и повесть, то вот краткая выжимка для создания «точки входа». В далеком будущем люди нашли рецепт бессмертия. Правда, только для своих мозгов: их помещают в специальные сосуды, «банки», и из специальных хранилищ под землей эти мозги управляют Землей — политикой, финансами, сознанием обычных людей, в общем, всем. Обычные люди живут в эко-среде, передвигаются на гужевых повозках, вокруг зелень и сплошной ЗОЖ, так все технологии надежно спрятаны и миниатюризированы. Мозги регулярно взаимодействуют с реальными людьми, даже вступают в брак, чтобы связь между миром подземных мозгов и миром людей сохранялась.

Главная проблема такого будущего в том, что и мозги, и реальные люди не могут быть уверены не только в том, какова окружающая их действительность, но и в том, что они сами существуют. В повести «Гольденштерн все» самый главный баночный мозг просит помощи у обычной девушки, она пускается в приключения, но в итоге понимает, что и она, и все эти события — плод воображения этого же мозга. Говоря простым языком, все, что описывает Пелевин в этой трилогии, может и существовать, и не существовать, равно как и персонажи могут быть плодом чьего-то воображения, причем автор этой фантазии тоже может не существовать. Такое простое допущение открывает бесконечные возможности для манипуляции, потому что можно выстроить сколько угодно уровней воображаемых и воображающих. Зато когда читаешь новый роман, то ни на секунду не веришь в то, что события и люди там хотя бы в какой-то мере достоверны.

Вводные «Путешествия в Элевсин» такие. Оперативник службы безопасности будущего Маркус получает секретное задание. Надо внедриться в виртуальную игру для баночных мозгов-богачей. Это тщательно смоделированный Рим III века, где виртуальная смерть может быть настоящей — а может и не быть, никогда не знаешь. Правит Римом император Порфирий, который на самом деле искусственный интеллект, таящий угрозу для всего человечества. Маркус то ныряет в эту реальность, где он гладиатор и личный телохранитель Порфирия, то выныривает в кабинет своего начальства, чтобы сверить планы.

Конечно, читателю очень отрадно узнать, что едва появился мем про думание о Римской империи, как Пелевин написал об этом целый роман с экшеном, мистическими откровениями и подробностями императорского быта. Но все же от Пелевина, как от «больше, чем поэта», ждали не просто ребусов в знакомой «вселенной» только с антуражем поздней античности. Нужно сказать, правильно, что ждали. Потому что роман на наши сегодняшние вопросы отвечает, пусть и совсем не так, как бы нам хотелось.

Конечно, это роман о современной России и нас. С мучительными размышлениями, выводами и приметами времени. Вот, читает герой текст из далекого будущего, а под ним «пользовательский комментарий»: «Бот номер один и номер два, почему не на фронте?» И подпись: «Бот номер три». Ничего же объяснять не надо? Или вот еще, мимоходом: «В Париже часто кажется, что России нет. А уж с Богом там все решили еще в восемнадцатом веке. Но Бог, Россия и царь умеют подкрасться незаметно». Давно рухнувший Колосс Пелевин сравнивает со Статуей свободы, намекая на то, что американскую империю ждет судьба римской. Писатель издевается над тем, что поразить «центры принятия решений» не так сложно, вопрос в том, чтобы определить, где на самом деле эти центры могут находиться в принципе, в какой стране, в каком городе: «Масоны, увы, не объяснили, где, когда и в каком составе они эти решения принимают». «А ты привился, белая мразь?» — это уже немного из «вчера», но тоже не совсем устарело. Вероятно, поэтому Пелевин и оставил.

Пелевин разбрасывает все эти намеки в пространстве своего текста, где найдется место для всего, даже для трогательного рассказа о том, как он сходил на концерт стареньких Pink Floyd, и какое разочарование испытал от этого. А центральный эпизод романа — вообще разговор с рыбой, которая на самом деле литературный критик. Там дается ключ к тексту через рассказ о «Преступлении и наказании» как главной русской книге — поэтому и императора зовут Порфирий. Подбрасывается пара шуток про культуру отмены («была полифоничной – стала токсичной»). Но главное — все течение русской мысли и русской культуры сводится к разрушительной страсти Раскольникова, которая равна страсти Гумберта Гумберта в «Лолите» и ничего хорошего в себе не несет.

С другой стороны, все это можно смело отбросить и сказать, что роман — критика информационного пространства, заложниками которого мы являемся в не меньшей мере, чем герои романа. Все «Путешествие в Элевсин» — критика иллюзий, в которые мы себя добровольно погружаем и которым доверяем. Которые не можем подтвердить или опровергнуть, как и почти любую информацию из соцсетей или других медиапространств.

Пожалуй, можно сказать, что пока мы требуем от Пелевина ответить на вопросы типа «с кем он?» или «что будет дальше?», он предлагает сменить оптику и спросить, существуем ли мы на самом деле или наше сознание — целиком продукт чьей-то злой воли, управляющей нами по своему усмотрению. А все остальное, включая цитаты из «Звездных войн» и песенок американских пацифистов, — это только следствие. Или, если угодно, тот самый диагноз, которого мы так ждали от Пелевина.

Текст: Александр Пасюгин

18+