В свое время он с нуля вывел на российский рынок растворимые соки Invite и моментальные каши «Быстров», сделав скорость главной чертой своего бизнеса. Выходцев до сих пор предпочитает заниматься стартапами, строит на Байкале экологический курорт Organic Escape и делает ставку на социальное предпринимательство.
Интервью: Евгений Вдовин. Фото: Марк Боярский
Вы постоянно меняете сферу бизнеса – от продуктов до строительства. Нет желания остановиться на чем-то? Я уже давно остановился – я занимаюсь стартапами. Даю жизнь идеям, превращая их в бизнес. Двигаться в одном направлении мне неинтересно, потому что, во-первых, инновации – то единственное, благодаря чему я по-прежнему одержим предпринимательством, а во-вторых, я ни разу не слышал, чтобы серьезные деньги зарабатывались на стадии умирания проекта. Есть аксиома: каждый час рабочего времени приносит наибольшую отдачу именно на стадии запуска и развития бизнеса.
Все ваши стартапы оказались рабочими? В течение года в разработке находятся примерно семь проектов, из них запускаются три-пять, все в разных направлениях. И если благодаря единственному «выстрелившему» проекту я получаю тридцать процентов доходности, то год вполне успешный. Причин, почему проекты умирают, миллион – от неверного тайминга до неудачной конъюнктуры. Был, например, разработан бизнес-план одного регионального авиаперевозчика. Истратили кучу денег на консультантов, сметы, купили компанию – и поняли, что в кризис проект не пойдет. Пришлось немедленно от него избавляться. Ждать, когда на подходе еще несколько проектов, не имело никакого смысла.
Каковы составляющие успешного проекта? Во-первых, деньги. Любой стоящий проект требует вбрасывания капиталов. Во-вторых, команда. Серьезный инновационный прорыв способны сделать только те, кто фанатично предан идее. Ну и благоприятное стечение обстоятельств. Из всего этого найти деньги – самое простое, поверьте. Куда сложнее поймать удачу.
Есть мнение, что предпринимателем нужно родиться. Это правда. Если нет таланта, бессмысленно тратить время. По данным западной статистики, предпринимателями способны быть не больше пяти процентов людей. Я говорю о таланте делать большие проекты, а не торговать шавермой. Именно такие кадры я пытаюсь найти. И нахожу! Возьмите любую транснациональную компанию – в каждой непременно работают люди, которых я научил чему-то полезному.
Чему, например? Целеполаганию, умению ставить перед собой цель и двигаться к ней максимально коротким путем. Это на самом деле и зовется успешностью во всем мире! А у нас почему-то меряется цифрой. При том, что лично я знаю сотни богатых, но далеко не успешных людей, и наоборот.
А как вы открыли ген предпринимательства в себе? Я родился на Кавказе, куда бизнес пришел гораздо раньше, чем в Москву. На полках магазинов в Орджоникидзе, как и везде, не было ничего, но все отношения негласно строились на рыночной основе. Неважно, что ты знаешь, – важно, кого ты знаешь! Неважно, какую зарплату получаешь, – важно, каков твой совокупный доход. Я довольно рано начал разбираться во всем этом, и, естественно, меня тянуло к нетрудовым доходам. Тем более что я не был сыном работника ЦК.
Изначальный мотив был заработать денег? Меня мотивировало только это. Я учился в институте, у меня была дочь, а на стипендию в сорок рублей в 1989-м было не прожить. Со временем, конечно, деньги из цели превратились в топливо для следующих проектов. Да, у меня есть «Роллс-ройс», но я совершенно спокойно могу спуститься в метро, и у меня нет телохранителя. Свой первый миллион я заработал в двадцать три года, это был 1993 год. Каждый, кто вдруг получает большие деньги, проходит через иллюзию, что можно купить целый мир. Но островные эстейты и полеты первым классом остались в далеком 1998-м, когда из мультимиллионера я в одночасье стал должником. Пришлось все начинать заново. Сегодня моя единственная и главная страсть – экокурорт Organic Escape, который мы вот уже несколько лет строим на Байкале. Идея проекта в том, чтобы создать инфраструктуру, способную сохранить уникальную экосистему. Там нет мобильной связи, можно спокойно дышать. Сесть верхом на лошадь и отправиться в тайгу на день-другой. Таков мой собственный город солнца!
Вы занимаетесь социальным предпринимательством. Что это такое? Я возглавляю российский комитет GSEA – Международной студенческой премии в области предпринимательства, которая задумана не как конкурс бизнес-планов, а как поддержка реальных дел. В моем понимании бизнес способен зарабатывать деньги, одновременно делая мир лучше. И в конкурсе участвуют именно такие проекты.
Когда вы запускали на рынок порошковые соки, вы делали мир лучше? Почему нет? Посыл был такой: заработать денег, производя что-то, что не вредит людям. Я же не оружие или наркотики продавал. Хотя меня начиная с двадцати лет не раз зазывали в эту тему. Тогда у меня в кармане и двадцати долларов не водилось, а занимаясь вывозом советского оружия из Мозамбика, можно было заработать десятки тысяч зеленых. Но я не поддался!
Какова, по-вашему, главная беда российской экономики? Россия погрязла в потреблении пафоса и статуса. Ни в одной стране – а у меня много проектов за рубежом – нет такого, чтобы человек, зарабатывая сто тысяч в месяц, брал кредит и потреблял на триста тысяч, не имея ни малейшего представления, как эти деньги возвращать. У нас давно нет национального богатства, а люди живут одним днем. Разве «Бентли» может стоять под окнами обычной девятиэтажки?! Скажем, я первые десять лет в бизнесе снимал самую дешевую квартиру, ездил на скромной машине, ходил в обычный магазин, и меня это не напрягало. Сегодня свою первую зарплату молодые люди, работающие со мной, немедленно тратят на дорогую машину, а на остаток одеваются в «Гуччи». Я спрашиваю: «Ребята, вы сумасшедшие? Или дети Рокфеллера?» И вижу в их глазах абсолютное непонимание. Так и живем – без инвестиций в собственное будущее.
Комментарии (0)