Промоутер и диджей, основавший клуб «Эфир», в котором за три года его существования выступили важнейшие электронные музыканты, ставит точку в этой славной истории и открывает новую площадку Case.
Когда началась ваша клубная жизнь?
В 2002 году я попал в первый петербургский тусовочный клуб «Тоннель», мне понравился этот новый для меня мир, круг людей, который тогда сформировался, — я до сих пор поддерживаю с ними отношения. Клубное движение тоже жизненный институт, как школа или университет. Мы начинали в сквотообразной квартире друзей на 7-й Советской, это было такое комьюнити, где всегда начиналось веселье. Там собирали друзей, их становилось все больше, квартиры стало мало. Тогда вечеринки на 150–200 человек начали устраивать в небольших барах: привозили свой звук, сами закупали алкоголь. У нас не было задачи заработать, вход был бесплатным, все делалось исключительно ради веселья.
В вашем детстве что-то предвещало музыкальную карьеру?
Музыкой я не занимался, а вот Петербург мне всегда нравился. Каждый год я приезжал сюда на лето к тете и друзьям, которые жили в центре, а на зиму уезжал в забытое Богом место Тикси в Якутии, закрытый полярный город с секретными частями, где располагался важный военный порт. В Арктику все приходило в банках, даже вода, я их собирал и стучал по ним — единственное, что связывало меня с музыкой. Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, я интересовался: «А кто больше всех зарабатывает?» В 1997 году я поступил в Морской колледж в Петербурге. Потом — Морская академия имени адмирала Макарова, арктический факультет, специальность — инженер-гидрограф. Я выбрал этот вуз потому, что он обеспечивал меня едой, жильем и всем, что мне было нужно, чтобы остаться в Петербурге навсегда. После окончания академии два года служил на флоте, но работать в замкнутом коллективе долгий срок неинтересно — только деньги и мотивировали, а посмотреть мир так, как сейчас, не удавалось. В путешествиях я релаксирую: приезжаю в какой-нибудь город, где у меня есть друзья-артисты, мы ходим на вечеринки. У моряка же восемь часов между вахтами, и видит он только бар да бордель. Когда я впервые пришел в клуб, мне захотелось стать участником всего этого. Теперь я могу точно сказать, что нашел свой путь.
Почему вы закрыли «Эфир»?
«Эфир» требовал переделок, он морально и визуально устарел. Чтобы не вкладывать огромные деньги в его обновление, мы нашли меньшее пространство. 200 квадратных метров на 300 человек — идеальный размер. Клуб — прямоугольник, а танцпол — идеальный квадрат. Самое главное, что вывезено из «Эфира», — звуковая аппаратура полностью ручной работы, которую делали мастера из Института кино и телевидения, инженеры советской эпохи. В «Эфире» помещалось 500–600 человек, но от этой площадки отказались многие крупные и видные промоутеры (даже Роман Бурцев, несмотря на большой опыт в клубной индустрии). А команда «Эфира» взяла ее, и можно сказать, что мы с ней справились, за три года успешно ее обуздали. Теперь делаем клуб Case в полном соответствии с нашим видением. Уверен, что и это не последний наш клуб.
Расположение на Петроградской стороне вы выбрали сознательно? Есть мнение, что это не самое удачное место для клуба.
Название нашего нового клуба, Case, переводится с английского как «Случай». Удобно подвернувшееся помещение было случайностью. А расположение на Петроградской стороне нас не пугает: все самые успешные клубы, такие как «Тоннель», «Мама», «Паръ. Spb», находились именно там. Рядом с нами открылся проект «A2», и для нас это хорошее соседство, у них много интересных концертов. Мы располагаемся на бывшем заводе Ленполиграфмаш, пятнадцать лет назад завод переехал за город, полздания занял бизнес-центр, а оставшиеся площади до сих пор пустуют, там мы и обоснуемся. Я помню себя молодым тусовщиком, когда я каждые выходные мотался по клубам Red Club, «Паръ.Spb», «Тоннель», Bubble Bar. По утрам большая часть людей разъезжалась на «Пионерскую», в новые районы, где идет массовая застройка, и все это на нашей стороне, недалеко от «Петроградской». Поэтому я уверен, что тусующейся молодежи здесь больше, чем на том же юге города.
Кого вы ждете в клубе Case?
Мы не ждем прохожих с улицы, мы даем то, что людям нужно, и они знают, куда идут. Мы сколотили нашу аудиторию в «Эфире»: в основном это наши друзья от двадцати до сорока лет. Взрослую публику у нас ничего не смущает, у нас нет оголтелой молодежи. Фейсконтроль ужесточится, особенно для тех, кто показал себя в «Эфире» не с лучшей стороны. Мы никому не создаем конкуренцию, у нас своя волна, и в городе нас признали именно поэтому, мы ни у кого не перетягиваем тусовку.
Кто будет выступать?
Наша концепция — правильная, на наш взгляд, качественная электронная музыка, техно и хаус. Каждые выходные у нас будут выступать заграничные хедлайнеры. Мы уже забукировали dOP, Masomenos, Radio Slave, Томаса Фельманна из The Orb, Robert Johnson Night. Будет большая экспансия из Берлина, где мы обросли связами. На Хеллоуин привозим резидентов берлинского Bar 25, Dada Disco, это будет карнавал в минимальном современном проявлении: блестки, стразы, шары, дадаизм как течение в искусстве, яркий, блестящий праздник. Если придут мертвецы в крови, будем отказывать во входе.
ТЕКСТ: ВЛАДЛЕНА ПЕТРОВЕР
ФОТО: СЕРГЕЙ МИСЕНКО
Комментарии (0)