Как работает петербургская студия FORMA, получившая «Оскар» в области промышленного дизайна

Кто такие промышленные дизайнеры и где их учат?

Ко всем вещам, которыми вы пользуетесь, приложили руку промышленные дизайнеры. Причем свой облик вещь получает не из-за прихоти дизайнера или его буйной фантазии. Любой предмет, который уходит в промышленное производство, является компромиссом между эстетикой, экономикой производства (технологичностью) и удобством использования. Такие вещи как конструкция, технологичность, охлаждение должны быть изначально продуманы дизайнером.

В городе есть две больших и хороших школы промышленного дизайна. Первая — Кафедра промышленного дизайна Академии Штиглица. Там европейский подход к обучению, более творческие люди, значительная часть выпускников уезжает работать за рубеж, в том числе в известные автомобильные компании. Вторая школа — направление «Промышленный дизайн» в Политехническом университете, где готовят специалистов, желающих работать в России и разрабатывать промышленные изделия. Подход «мы придумали классную концепцию, а дальше придут добрые инженеры и ее доработают» в Политехе не работает — надо знать «матчасть». Главная проблема обучения промышленных дизайнеров в наших ВУЗах — невероятно медленный темп, в котором студенты готовят проекты. Принято ведь делать одну работу в семестр, причем несколько месяцев рисовать эскизы, раскачиваться, а последние две недели перед защитой уже интенсивно что-то делать. Летом студенты приходят в студию на практику и у них случается шок — за день нужно выполнить тот объем задач, который в университете они растягивают на месяц-два. 

Инструмент для эндоскопических исследований, который заменил китайские аналоги

В прошлом году мы получили две премии международного конкурса Red Dot — условный «Оскар» для дизайнеров. Одна из них — за клип-аппликатор компаниии Endo Stars для проведения эндоскопических операций в номинации product design, то есть за продукт, запущенный в серийное производство. Победа изделия, разработанного отечественными дизайнерами и производящегося у нас же — случай почти уникальный. В чем суть нашей разработки? Раньше этот инструмент выглядел как пыточное оборудование — чёрный и страшный, а теперь он он аккуратный, желто-белый, в общем — юзер-френдли. Внешний вид медицинских приборов психологически важен для пациента, те же эндоскопические исследования — процедура неприятная. Например, вы идете к зубному, в кабинете жуткие советские агрегаты жужжат — вам будет дискомфортно в кресле. Другое дело, если все вокруг все белое или серое, современное и чистое. Когда видишь старое оборудование, то думаешь — будет больно, а если прибор новый, то все пройдет гладко. Второе преимущество нашего аппликатора — врачам удобно держать его в руках и делать микродвижения. Специалист работает быстрее, время операции сокращается, а значит и пациент меньше мучается. Мы долго прорабатывали эргономику рукоятки, ее тестировали разные врачи. Именно они выбрали самый удобный образец, который был доработан и запущен в серию. В итоге компания, которая была лишь дистрибьютором эндоскопического оборудования, открыла свое производство и стала лидером на рынке. Это произошло в том числе благодаря нашему дизайну.

Как создавали теплоход «Пальмира» с раздвижной крышей

Обычные прогулочные теплоходы, на которых мы плаваем по петербургским рекам и каналам, имеют две палубы: открытая для хорошей погоды и закрытая для дождливой. Эти судна были спроектированы и построены в советское время — никого не волновало, что половина теплохода не используется, а значит не приносит прибыль. У этих старых теплоходиков уже подходит срок списания, а значит появилась необходимость строить новые, при этом с коротким сроком окупаемости. По заказу компании «Астра Марин» мы разработали дизайн-концепцию единого салона с раздвижной крышей, поэтому теплоход вместимостью 100 человек эксплуатируется на 100%. Это не ноу-хау — такое решение можно встретить в бассейнах, например. В нашем случае оно пришлось впору: мосты в Петербурге низкие, поэтому у нашего судна характерный низкий силуэт, а погода переменчивая — отсюда необходимость быстрой трансформации. Крыша практически полностью повторяет контуры свода моста — мы впервые создали прогулочный теплоход, который подходит именно для нашего города. Закупить такие же за рубежом невозможно — остальные судна просто не подходят по габаритам. Сейчас по Петербургу ходят три теплохода нашего проекта: «Пальмира-2», «Пальмира-3» и «Неман».

Над чем сейчас работает студия?

Прямо сейчас в подмосковном центре фехтования тестируется аппарат для фиксации уколов, который используют во время соревнований: след укола фиксируется, а результат выводится на электронное табло. Аппарат, который мы разработали, удобно быстро собирать и разбирать. Это важно, потому что соревнования по фехтованию проходят в разных залах. Потребность в таком оборудовании есть у нашей национальной сборной, оно может заменить дорогостоящие немецкие и итальянские аналоги. Наш недавний реализованный проект — линейка систем доступа для офиса. Работает просто: вы прикладываете карточку или палец — и дверь открывается. Эти вещи будут производиться многотысячными тиражами и распространяться по всему миру. Для одной компании мы создаем дизайн сантехники и аксессуаров для ванной комнаты: смесители, крючки, мыльницы. За один из крючков мы получили награду Good design award. Это, конечно, классно: приходишь в магазин и понимаешь, что это сделал ты или твои коллеги. Но есть ложка дегтя: на сайте компании в разделе «Наши дизайнеры» стоят фотографии немецких специалистов мужского пола  — пожилых и в очках. Потому что российские дизайнеры — это не так престижно, как немецкие или австрийские.

Монорельсовый вагон как в немецком Вуппертале

Одна московская строительная компания собиралась возводить жилой комплекс на территории Ильинского-Усово, но по условиям надо было придумать как доставлять пассажиров до ближайшего метро. Они решили построить подвесную монорельсовую систему как в немецком городе Вупперталь. Сначала надо было сдать пробный участок дороги и пустить по нему технический вагон. Он не будет в реальности перевозить пассажиров, а нужен только для опытной эксплуатации. Но руководство компании осознало, что журналисты могут написать, мол, застройщик будет возить людей в морских контейнерах. Поэтому наша студия разработала по готовому каркасу внешние детали и остекление. Вагон полностью автоматический, в нем нет машиниста. В серийное производство он не был запущен — компания-застройщик территории сменилась. Команда, которая занималась разработкой вагона, предложила его запустить до московского Физтех парка, мы выполнили ещё несколько вариантов, то есть модернизировали свой же дизайн. К сожалению, этот проект не пошел дальше, хотя мы надеемся, что когда-нибудь он будет реализован.

Локомотив без надежды

Нашу вторую премию в конкурсе Red Dot мы получили за концептуальный проект локомотива, который Дмитрий Мареев разработал еще во время подготовки диплома в Политехническом университете в 2011 году. Выходит, что через 7 лет разработка не потеряла актуальности, в том числе на международном уровне. Надежды, что концепция будет реализована нет никакой. Этот проект — модернизация локомотива ТЭМ8А, который появился еще в конце 70-х годов. Оказалось, что большая кабина, удобство машиниста, отличный обзор, чтобы случайно не задавить людей, простота обслуживание — не самое главное для производителя. Главное — чтобы локомотив был дешев в процессе производства, а при эксплуатации не было кардинальных изменений. Те ценности, которые мы несем, не интересны отрасли.

Что портит «космический» дизайн?

Недавно мы разрабатывали огромную индустриальную машину и решили, что необходимо «вытянуть» дизайн с помощью классной фурнитуры. Выбрали в каталоге отличные ручки, петли — все выглядело круто и работало надежно. Затем нам позвонили закупщики и говорят: «Того, что вы понавыбирали надо ждать две недели, к тому же дорого. Найдите что-нибудь в каталоге “Максидома”». И присылают нам уродливую ручку для погреба. Второй наш любимый пример: разработка интерьера автобуса. Заказчик попросил нас: «Ребята, сделайте космос». Мы заложили в проект отличный немецкий линолеум с интересной раскройкой — зонированием разными цветами. Заказчик звонит и спрашивает: «Как мы будем резать этот линолеум?» Мы объясняем: «Берете плоттер и вырезаете сегменты». Оказалось, что они режут ножницами, по старинке. Тогда мы выбрали другой вариант, тоже зарубежный и симпатичный. Заказчика он не устроил — необходим был линолеум строго российского производства и определенного поставщика, у которого есть 6 типов материала, а по цвету более-менее подходил только один. Линолеума именно этого цвета не оказалось в наличии. Пришлось брать то, что дают. Так от «космоса» в итоге ничего не осталось. 

Иногда заказчик приходит и говорит: «я хочу разработать мусорное ведро, но чтобы оно было айфоном в мире мусорных ведер». Мы предлагаем сделать вещь из алюминия — будет дорого, но классно. Клиент же хочет отливать ведро из зеленой пластмассы, самой дешевой, и чтобы производство продукта стоило 90 рублей. Как решить эту проблему промышленному дизайнеру? Ответ простой: никак. 

Что не так с российскими скамейками и электричками

Иногда идешь по городу и видишь гранитные скамейки, скопированные с итальянских, например. Сразу хочется посадить архитектора на такую в 10-градусный мороз, чтобы он подумал над своим поведением. Еще одна проблема: валидаторы на поручнях автобусов. Во-первых, они уродливые. Во-вторых, они вводят людей в заблуждение: там есть кружок, куда надо прикладывать карточку и экранчик внизу, который показывает функционал. Естественно, бабуля прикладывает проездной к месту, которое светится, но ничего не происходит, это — провал. У нас есть вопросы к самой концепции электричек, особенно московских. Внутри там все плохо: ужасный интерьер, вертикальные сидения, отвратительные межвагонные переходы. Когда попадаешь внутрь, то ощущение, будто оказался в бомжатнике. Нужно искоренить любые ассоциации с перестроечными электричками, которые вызывают у людей лишь священный ужас, никто не хочет их воспринимать как общественный транспорт. Если взять совсем обыденные вещи, то новый дизайн требуется офисным кулерам — уродливую бутыль с водой, постоявшую на полу, необходимо скрывать. В целом нужно менять подход к промышленному дизайну: менеджмент предприятия и сам бизнес строить вокруг создания товаров, которые будут удобны для людей. 

Как сделать промышленный дизайн в России лучше?

Не получится делать в России классные и конкурентоспособные вещи, если мы не изменим отношение к промышленному дизайну. Как происходит сейчас? В лучшем случае предприятии осознают, что продут получился так себе, и под конец разработки приглашают промдизайнера. Мол, сделай что-нибудь, но сильно ничего не меняй. Но скорее всего дизайнера не позовут: продукт и так купят по госконтракту или дадут субсидию, если никто брать не станет. Как изменить ситуацию? Надо строить бизнес, менеджмент предприятия и производство вокруг комфорта человека и заботы о нем. Если продукт дает пользователю новую эстетику и новые ощущения от взаимодействия с предметом, значит продукт хороший. Ничего надуманного в этом нет: все мы хотим жить в красивых интерьерах, водить прекрасные автомобили и обладать лучшими смартфонами. Эстетику взаимодействия нужно распространить на все: от крючка для полотенца до сталепрокатного станка.

В публикации были использованы фотографии, взятые с сайтов ampm.ru, perco.ru, phystechpark.ru и endo-stars.ru