В рубрике «Первый опыт» люди Петербурга вспоминают о своей первой работе. Бизнесмены, промоутеры, дизайнеры, музыканты — чем они зарабатывали на жизнь в начале своей карьеры, какой опыт получили, о чем хотели бы забыть и о чем мечтали. В новом выпуске — Cтас Барецкий, экс-музыкант группы «Ленинград». Его первая работа — могильщик на кладбище.
Cтас Барецкий
экс-музыкант группы «Ленинград»
«На Ломоносовское кладбище я устроился в 16 лет, тогда еще учился в ПТУ, но учили нас там настолько хорошо, что посещать предметы можно было раз в неделю. Время тогда было трудное, семье нужны были деньги, поэтому дядя сказал, чтобы я перестал заниматься ерундой и устроил меня могильщиком. Вообще, я ужасно брезгливый. Но ничего, пришел, посмотрел на мужиков, а они оказались все приличные, это сейчас работают только земляки с Кавказа, а тогда только русские. Физически работать было тяжело: я с детства круглый, толстый мальчик. Ну в общем, мужики пожалели, говорят: „Будешь на подхвате“. Так что зимой, например, я таскал железные листы или сгребал листья и сухие ветки и поджигал их, чтобы земля отмерзла, потом приходили люди и начинали на этом месте копать яму. Страшно не было. Гробы-то мне опускать не давали, я только со стороны смотрел. Человек такое животное, что ко всему привыкает: живем же мы в городе, где по 8 месяцев не видно солнца, а чем кладбище хуже? Мне нравилось там работать, в начале 1990-х пацаны стали стрелять друг в друга, а я в это время тихо сидел на кладбище и отправлял их в последний путь.
«В начале 1990-х пацаны стали стрелять
друг в друга, а я в это время тихо сидел на кладбище
и отправлял их в последний путь»
Проработал я могильщиком 6 лет почти, платили бешеные деньги, поэтому я подкопил и в 22 года решил открыть ресторан „Белая лошадь“. Чисто для стеба открыл, для своих. С другой стороны, у меня в Ломоносове у единственного была лицензия на ночную торговлю алкоголем. Мне первому дали такую за 70 лет СССР, вообще. Параллельно с работой в кафе, думаю, надоело зад морозить, надо найти какое-то тепленькое местечко. И пошел охранником работать на рынок. Место было, конечно, криминальное. Тогда всем рулило поколение крутых пацанов из 1970-х, все решения принимались на встрече, которая часто заканчивалась в больнице. На рынке я лет 5 провел, не особо напрягаясь. Заходил пообедать, смены рабочим утверждал.
Кафе просуществовало до 2008 года, а потом грянул кризис, начался обвал, долги. Приехали какие-то люди с Кавказа и за день купили у меня кафе вместе со всем содержимым и долгами. А я только счастлив был от него избавиться. Думал, правда, открывать еще одно, но это такая головная боль. Поэтому вместо кафе открыл с приятелем небольшой продуктовый магазин. Только потом поругался с его женой, а приятель взял и принял ее сторону, короче, пришлось тоже уйти.
Если б можно все вернуть назад, я бы, наверное, учил плотно английский и подался в теплые страны. Была такая возможность: на гастролях в Америке с группой «Ленинград» меня уговаривали остаться, а я тогда думал: „Ну какая Америка, блин?“. Хотя, может, она у меня еще впереди».
Комментарии (1)