Его называют «казанским Пиросмани» и «художественным достоянием города», а сам он скромно именует себя «народным художником необитаемых островов». В конце прошлого года Шаймарданов провел персональную выставку в Московском Музее наивного искусства, его картины экспонировались на IV Международном «Фестнаиве-2013» и недавно были представлены в Риге сразу на двух выставках.
Я родился в деревне Сабабаш в Сабинском районе Татарстана. Отец – шахтер, мама работала на хлебозаводе. Вот дед, Шаймардан Гараев, был известным мастером по дереву - делал все – от грабель и телег до кованых сундуков и мебели. К нему приезжали из соседних областей. Он уже в те далекие хрущевские времена был вне колхозной жизни, частным предпринимателем.
Честно говоря, в детстве я не любил рисовать на оценку в школе. Мне это было неинтересно. Больше любил подвижные игры, спорт
До тридцати с лишним лет даже не представлял себя рисующим. Поступил в Ленинградский институт киноинженеров. Закончил, распределился в Казань – мне хотелось вернуться на историческую родину. Устроился на Казанскую студию кинохроники. При желании и способностях, можно вырасти до оператора, а в перспективе и до кинорежиссера. Но у меня, видимо, не было такого желания, а случился был очередной кризис, – периодически, раз в десять лет, я попадаю в какую-то глухую яму, типа, «зачем живу?», «чем занимаюсь?». Решил бросать это дело и ехать в Питер.
Мой давний друг, искусствовед Иван Соловьев, с которым познакомился в годы учебы в Ленинграде, водил меня по выставкам, музеям, библиотекам. Благодаря ему я получил кое-какие базовые знания в искусстве. Иван Степанович мне и посоветовал: «Может быть, ты краски возьмешь, попробуешь что-нибудь рисовать?» Почему бы нет? Вернулся в Казань, как-то зацепился за общагу и нашел изостудию в ДК химиков - это была последняя народная, бесплатная изостудия. Я знал, что есть такое направление в живописи - наивная живопись. И можно рисовать без специальной подготовки, главное, чтобы было интересно и неординарно.
Нико Пиросмани - самый знаменитый грузин в мире, и никакой Церетели рядом не стоял. У нас, татар, цветовосприятие несколько иное, поярче, подекоративнее, что ли. А у него более приглушенно все, сдержанно. Мне ближе по духу и по образности Анри Руссо. По энергетике, образам равных ему нет. Или вот Пабло Пикассо, - бог дал ему талант рисовальщика, а главное - образное мышление, что крайне редко встречается у художников.
Для меня очень важно, чтобы мое искусство было интересно людям. Если оно будет нескучно мне, оно будет нескучно и остальным. А как показывает опыт, люди иногда еще более эмоционально и широко воспринимают мои работы. Я просто даю им некий ключ к картине, а они могут войти в этот мир и раствориться в нем.
Мне нравится момент парадокса в моих работах. Картина «Майя Плисецкая в Африке» для кого-то прикол, для меня же она символична: знаменитая балерина в образе белого лебедя несет свет и добро в этот мир, и публика, для которой ее искусство непонятно и неуместно. И речь не об Африке, - у нас полно папуасов, для которых искусство вообще - что-то ненужное. Или вот Рудольф Нуриев - для меня важнее не то, с кем он спал, а то, что он делал. То же самое - Че Гевара, БриджитБардо, Сальвадор Дали.
У художника в Казани жизнь непростая. В нашем городе нет ценителей моих работ, но главное - донести, оказаться в нужное время в нужном месте. Мы сейчас объединились в группу «Майдан» - я, Ирик Мусин и Альберт Тимершин. Не сидим на месте, ездим с выставками по России, чтобы донести свое творчество до широкой публики. Я и не считал, сколько их у меня было, - уже за тридцать.
Досье
Впервые художник представил Татарстан в 1997 году на Всемирной выставке наивного искусства в Братиславе в Словакии. Потом были персональные выставки в Центральном Доме художника в Москве, посольствах Германии, Литвы, Болгарии. Среди его покупателей – мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман, который купил картины Шаймарданова для своего Музея Наивного искусства и написал в своем блоге: «Это мировой уровень. Я понимаю».
Комментарии (0)