Такого Петра вы еще не видели! Разбираем царский стиль с куратором экспозиции «Гардероб императора. К 350-летию со дня рождения Петра Великого»

Задача нашей экспозиции – показать Петра таким, каким публика его не знает. Все эти лубочные картинки… Весь этот глянец петровский, это все должно уйти в небытие, потому что он таковым, в общем-то, и не был. Отходим от мифологизированного образа Петра и встречаем Петра таким, каким мы его ясно видим через гардероб.

Итак, каким же? Высоким стройным, очень-очень худощавым. Все эти легенды про то, что он исполин, –  отметаем. Никогда он не был крупным, он был именно худощавым, узкоплечим, длинноруким. Ему бы на подиум, потому что у него где-то 48-й размер, обхват груди у него в конце жизни в 1724-м около ста сантиметров. Сами понимаете, рост (около 2 м 4 см), красивое лицо, харизма, быстрый шаг, длинные ноги. От ступни до колена у него высота голени 65 сантиметров была. Это много. Вот такой, подиумная фигура!

Петр, который понимает толк в костюме, Петр, который может одеться просто для работы, практично, без всяких изысков, но если ему надо выглядеть, он одевается великолепно. Кроме того, у него врожденное чувство цвета. Вы увидите на нашей экспозиции, что это такое. Это фантастический был человек с точки зрения художественного вкуса и понимания архитектуры костюма. Стилистически тут все безупречно: модник.

Экспозиция стартует с детской рубашечки Петра I, это 1672-й год. Рядом рубаха его отца царя Алексея Михайловича. Так что хронология нашей коллекции начинается с 1672-го года и завершается к 1725-му году. Правильнее будет говорить, что это одежда петровской эпохи, потому что источники показывают, что в дворцовых кладовых, где хранились петровские вещи, хранились не только его вещи, но и сына Алексея Петровича, и женская одежда там была, туда могли попасть вещи Меншикова, могли попасть вещи Долгорукова, точно абсолютно там хранились вещи Франца Лефорта, его ближайшего друга. Но там, где мы можем понять и определить, что это петровские вещи, это результат длительного сравнения параметров одежды, то есть длина спины до талии, обхват бедер, обхват груди, длина рукава и так далее, и так далее. 

Дальше идут костюмы в русском стиле и костюм польский из зеленого сукна для обычной жизни, повседневной. Костюмы до его реформ, то, что было принято при дворе Алексея Михайловича. Польская одежда для Петра была длинной. Спущенные разрезные рукава неудобные. Он частенько говорил, что с этими рукавами то в похлебку попадешь, то окно разобьешь, в общем, беда с ними. И понятно, что человек, который бросился догонять Европу, он не мог в длинной одежде ее догонять, нужно было укорачивать. И он выбирает для себя самую передовую, самую лучшую одежду того времени, конечно, французскую.

Но обо всем по порядку. Здесь на манекен надет редингот английский из плотного сукна. Длинный, практически в пол. Из-под него должны выглядывать сапоги-ботфорты, сверху шапка с опускающимися ушами. Вот Петр в Петербурге. Не то, что нам рисуют картинки: нараспашку мундир, треугольная шляпа при любом ветре и снегопаде, и буре, и метели. А на самом деле он такой, с ног до головы закрытый тканью, причем если редингот еще пропитывали воском, то он был еще водоотталкивающим. Это одежда для верховой езды, но тем не менее редингот использовали и как защитную одежду и надевали, разумеется, не на сорочечку тонкую и на штанишки, а там еще внизу было много-много слоев одежды, чтобы не замерзнуть. Здесь, кстати, у редингота поднимается один воротник тот, который прямоугольный с прямыми скосами, то есть он практически на уровне носа застегивается на пуговицы и получается, что закрывает щеки и часть шеи от ветра. А если еще в шапке застегнуть уши откидные, то получится, что остается только щель для глаз. Все, человек экипирован для промозглой, жуткой, немыслимой погоды, которую он выбрал для себя в качестве погоды своей жизни. 

Дальше у нас редчайший шкиперский кафтан. Это Голландия, скорее всего, время Великого посольства. Черный с вертикальными клапанами по моде 1690-х годов, с многочисленными пуговицами, обтянутыми конским волосом. Почти Рик Оуэнс или Анн Демельмейстер! Очень модный, смотрится современно, просто вот сейчас можно носить.

Дальше Петр открывает для себя голландские костюмы матросов и плотников, в которые влюбляется до конца своей жизни. Это чрезвычайно удобная одежда для работы: широкие суконные штаны, шерстяная куртка-бастрок с застежкой на многочисленные пуговицы с запахом снизу для лучшего прилегания, вот эта высоченная шляпа с полями вязанная из шерстяных ниток. Затем идет куртка, кстати, русская. Русская рабочая куртка конца 17-го века. Она тафтяная, изнутри подкладка полотняная, куртка проложена шерстяная вата, и естественно, простегана. Обратите, пожалуйста, внимание, на рукава. Очень короткие рукава, потому что для рабочей одежды никому в голову не пришло бы шить куртку с длинным рукавом и, уже конечно, никому не приходило в голову длинный рукав закатывать. Это выглядит неаккуратно, поэтому сразу рукава были короткие. И под рукавами Вы видите отверстие. Во-первых, проветривание, во-вторых, чтобы руку поднять.

Задаешься вопросом: если он так любил голландскую одежду для себя лично и он царь, мог он служилую Россию переодеть в голландскую одежду? Запросто, вот запросто. Издать указ: все ходят в голландской одежде. Но он прекрасно понимал, что в Европе голландская одежда, в общем-то, такая же экзотика, как и московское боярское платье. Кроме того, даже сами голландцы, исследователи костюма пишут, что в моде Голландия отставала лет на 20 от Франции, поэтому он выбрал для нас Францию, спасибо ему за это большое. 

И дальше как раз французского типа кафтан коричневый очень симпатичный. Подклад сделан из длинноворсового плюша. Называется он в 18-м веке «косматый бархат». Это итальянский бархат, очень дорогое удовольствие. Вообще этот кафтан у нас герой всех петербургских и, по-моему, российских таблоидов, потому что там во время реставрации фалдов были обнаружены растительные элементы, и мы обратились за помощью в институт генетики растений имени Николая Ивановича Вавилова и там определили, что один из фрагментов растений – это люцерна малая, а второй – цепкоплодник узловатый. Им уже 300 с лишним лет и, кроме того, они не встречаются в северных широтах России. Где они могли зацепиться за его кафтан? Понятно, что юг либо европейские путешествия. Но после целого ряда детального изучения маршрутов его путешествий все-таки я пришла к выводу, что это, скорее всего, Персидский поход 1722-го года. 

Дальше – комплекты. Комплектами в петровское время могли быть либо кафтан и кюлоты, либо это могли быть целые тройки. И вот здесь как раз такую тройку вы найдете: кафтан, под кафтаном камзол, из-под камзола штаны-кюлоты. Но мы специально их поставили на двух манекенах, чтобы видеть эту архитектуру, потому что это безумно красиво. Здесь необычная очень форма откидного клапана на брюках, многочисленные карманы, иногда у него там число карманов до 6-ти, до 8-ми доходит на брюках, потому что мужчины вдруг получили от Людовика XIV такой подарок – изобретение карманов в одежде. Они были счастливы, потому что там все можно было разложить от носового платка до часов. У Петра это какой-нибудь маленький инструмент. Есть у нас штаны, в которых сама мешковина кармана из замши. Это значит, что туда можно что-то тяжелое положить. 

Далее мы показываем немного военных мундиров, но основной мундирный комплекс находится в Музее гвардии в здании Главного штаба, там полтавский мундир, но на время экспонирования этого гардероба я перевезла сюда шляпу полтавскую. Можно посмотреть епанчу, двусторонний круглый плащ из сукна синего и малинового цветов. Скорее всего, она шведская и захвачена была в обозе. Она понравилась Петру с точки зрения своей функциональности. Кстати, в Ливрусткаммарен в Стокгольме почти такая же епанча, принадлежавшая Карлу XII. Но в обмундирование русской армии епанчи вошли как офицерская одежда, и были намного короче, потому что для передвижения нужно, чтобы она просто не путалась под ногами.

Знамя Бориса Петровича Шереметева в виде такого полотнища, на котором изображен распятый на косом кресте Святой Апостол Андрей Первозванный, и наложен косой крест на мальтийский крест. Известно, что Шереметьев был первым кавалером ордена мальтийских рыцарей в России.

И один из самых ценных экспонатов: здесь должны все художники по костюму, студенты, которые в творческих вузах учатся, все, кто шьет, они просто должны здесь часами сидеть, лежать, не знаю, что делать, потому что мы выставили такие прекрасные материалы в виде раскроя военного мундира по форме Преображенского полка. 

Здесь все наглядно видят, как кроился рукав – совсем иначе, чем сейчас.С учетом локтевого сгиба, и это давало все: и соответствующую осанку, и положение рук, и походку. И то, что мы видим на экранах в якобы исторических фильмах по 18-му веку, заставляет порой просто выключить телевизор. Фигура 18-го века – она не может быть одета в костюм с нашим прямым рукавом. Красно-зеленый – это цвета лейб-гвардии Преображенского полка, сверху зеленый кафтан, а внизу красный камзол, скорее всего, это работа берлинских мастеров. И абсолютно прекрасная, посмотрите, как будто бабочка, которая крылья так раскинула.  Это спинка. Сложный прекрасный крой очень хорошей сохранности. В музеях мира встречаются постоянно многочисленные образцы кроя конца 18-го века, но первой четверти 18-го века больше ни у кого нет.

Они по каким-то причинам не были сшиты. Вообще типично совершенно для 18-го века. Вы заказываете где-нибудь за границей себе костюм в виде кроя, который еще и вышит. Был какой-то размерный ряд. Например, у военных мундиров был мундир малой руки, средней руки, большой руки. Скорее всего, это как S, M и L. И представить себе Петра, который часами стоит на примерке или едет заказывать себе костюм в Париж или Берлин, просто невозможно. Так что эта система кроя, она прекрасно работала.

Далее у нас два абсолютно роскошных костюма. Синий двубортный, отворачивается второй борт, перестегиваются пуговицы, получается такой нарядный костюм. Единственное, что рукава здесь отрезаны, они не дошли до наших дней. Кто их отрезал, когда, одному Богу известно. Скорее всего, именно этот синий кафтан и вот этот черного бархата с изумительным плетеным кружевом-аграмантом из посеребренных и золоченых нитей принадлежали Францу Лефорту, после кончины которого вдова вполне возможно, преподнесла Петру на память эти вещи. Они встречаются в описях с начала 18-го века.  Видимо, он дорожил очень этими костюмами как памятью о друге. 

Еще один хит: саардамские камзолы, то, что он увидел в Голландии, и то, что его потрясло с точки зрения мастерства, ремесла высочайшего уровня. Это вышивка в технике трапунто, объемная вышивка стеганием и шнуром, да еще и такой изыск – бахрома. Несложную реставрацию прошел этот камзол. Его вымыли, высушили, смонтировали на манекен правильно и получилась такая роскошная вещь, как будто шубка. И в каких ситуациях можно было носить такие камзолы? Летом в неформальной обстановке можно было просто поверх кюлот надеть. У нас довольно много этих камзолов в технике трапунто, мы выставили тот, который с геометрическим рисунком. Даже непонятно, как мастерицы в иные места этот шнурок проталкивали. Где-то рапорт виден, а вот где-то понимаешь, что мастерица шла, как ее игла вела.

При этом вещь по цене – нет у меня данных по стоимости, но точно сумасшедше дорогая, потому что это хлопчато-бумажная ткань. Голландия – одна из немногих стран – поставляла хлопок из Индии, плюс ручная работа, то есть это единичная абсолютно кутюрная вещь.

Техника трапунто известна еще со времен позднего Средневековья. Сейчас эту технику очень любят изготовители предметов для интерьера: покрывала, наволочки декоративные. Но это уже машинное производство. И это вам не такие малюсенькие промежутки, куда надо выложить шнур, а довольно большие. Все по-другому, все гораздо проще.

У Петра было великолепное чувство меры. Ничего нет «через» или «пере». У нас 13 халатов в собрании. Это самый большой комплекс в мире нарядной домашней одежды этого периода. Халаты такие не носились на ночные сорочки, поскольку это одежда репрезентативная, для того чтобы какого-то гостя принять  в домашней обстановке.

Халаты носились без кушака, просто вот так на запах, а одну полу можно было вальяжно набросить на руку.  А какие подкладки! Если наверх идет французский или итальянский шелк (он дороже), то подкладка делается, как правило, из китайской тафты. А внутри шерстяная вата и стегание. Глядя на эти фантастические сложные ткани, их фактуры, великолепные цветовые решения, помним: у Петра не было стилистов или какого-то специального штата слуг: ткани и фасоны для собственного гардероба он выбирал лично!

Немного о трудной судьбе коллекции:  сначала все это хранилось в дворцовых гардеробных, пока однажды Екатерина II не приказала произвести опись дворцовых кладовых с костюмами Петра и потом отправить их во дворец Марли. Худшего места для хранения костюма трудно было придумать. Вода, сырость, непроветриваемые помещения, вдобавок гости приходят, какие-то праздники устраивают. За столетие хранения в Марли до перемещения в императорский Эрмитаж примерно половина вещей была утрачена: деформировалась обувь от сырости, и когда она, видимо, пересохла, то те, кто разбирал эти кладовые и гардероб, решили просто все это выбросить. Я рыдать готова, потому что в списке обуви Марли 47 пар обуви Петра I числится, а у нас сейчас только две пары. Так что мы очень много потеряли, но кстати, когда вещи переехали в императорский Эрмитаж, им тоже не стало лучше, потому что помещение, в котором хранились все петровские памятники, имело площадь 180 квадратных метров со всеми вытекающими отсюда последствиями, и только благодаря усилиям академика Радлова Василия Васильевича, который был директором Музея антропологии и этнографии, то бишь Кунсткамеры, и благодаря президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу, который просто открыто заявил, что вещи в таком виде, в котором они хранятся, обречены на гибель. И после этого Николай II дает свое согласие на перемещение всех петровских памятников обратно в Кунсткамеру, где они уже частично находились еще с 1732-го года. В своей новой книге я все это подробно расписываю. И в 1912-м году наконец-то вещи переехали туда, в Кунсткамеру. Они пережили полномасштабные две эвакуации. Первая эвакуация – 1812-й год, из Петербурга и Петергофа в район Петрозаводска, а потом эвакуация 1941-46-го годов. Их возили в Свердловск. 

И заключительный этап экспозиции: самый роскошный костюм Петра, который был надет на него в 1724-м году в мае для церемонии коронации его супруги Екатерины I. Это был голубой комплект, включавший в себя кафтан, камзол, штаны-кюлоты. На левой стороне кафтана шитая звезда ордена Андрея Первозванного, орденская лента голубого цвета, под камзолом были нижние штаны – исподница из тонкого голландского полотна, две сорочки. Та, которая была ближе к телу, считалось, что ее надо сделать из такой ткани, которая часто стирается, потому что она больше пачкается, но здесь он всего-навсего один раз это все надел. Вот верхняя сорочка, поверх верхней сорочки манишка, поверх манишки камзол, потом кружевной шарф, который обвивает шею. Чулки с подвязками и на ногах кожаные башмаки с серебряными пряжками. Да, на голове еще была черная фетровая пуховая шляпа с белыми страусовыми перьями. Москва его таким увидела. И так случилось, что после кончины Петра вот этот костюм парадный 1724-го года, исполненный в Пруссии, был надет на его уже посмертную восковую фигуру. Здесь снимок до 1995-го года, тогда исполнилось 264 года непрерывного экспонирования восковой фигуры. Что случилось с этим костюмом, можно только догадываться. Его надо было спасать. Костюм сняли, реставрировали, немного видны места, где ниток уже просто не осталось (нитей основной ткани), и поэтому реставраторы восполняли их и укладывали специальным реставрационным швом. Этому костюму вернули подлинные размеры, потому что они тоже изменились очень из-за пересыхания и влажности. 

С таким изыском, с такой любовью и вкусом сделано, это фантастическая работа. Я вообще считаю, что это одно из выдающихся произведений декоративно-прикладного искусства в области костюма. Это шедевр, конечно. 

Фото: Алексей Бронников