Народный артист России и Татарстана, художественный руководитель-директор Качаловского отметил четверть века руководства театром. Режиссер готовит премьеру спектакля «Дракон» по знаменитой пьесе Евгения Шварца.
Каким вы увидели Качаловский двадцать пять тому назад?
Театр был в жутком состоянии, здание запущенное, обшарпанные стены, жуткие кресла, ощущение бедности и нищеты, пустые залы на спектаклях. Меня поселили возле железнодорожного вокзала в гостинице «Волга». Вроде полулюкс, а там тараканы бегали. Я посмотрел на все это, и что-то мне грустно стало. Решил: «Да ну его к черту!» – и уехал к Науму Орлову в Челябинск, поставил у него спектакль. А из Казани опять звонят. Приехал, встретился с министром культуры – тогда им был Марсель Таишев. Ладно, думаю, год-два поработаю. И так потекла жизнь в Казани. Ситуация с русским театром была в тот момент тяжелая, Минтимер Шарипович Шаймиев не раз говорил об этом: «Пока тебя не было, нам говорили, что мы русский театр гнобим. Ты вовремя пришел, выручил нас».
Вы приехали в Качаловский из Ростовского театра драмы имени Горького?
Да, причем из благополучного и успешного театра. У нас были полные залы, я свозил театр на гастроли за рубеж. Поставил спектакль в Москве, вернулся на коне. Это было начало 90-х, кризис в стране. Я ставил пьесы, созвучные тому времени, – «Дальше… дальше… дальше!» Шатрова, «Интердевочку» Кунина, «Кот домашний средней пушистости» Войновича и другие.
Что из всего сделанного за четверть века представляется вам самым значительным?
Первое, что я сделал – добился, чтобы театр был академический. Для укрепления труппы набрали актерский курс ГИТИСа – правительство республики пошло нам навстречу, – один, потом второй. Сегодня эта молодежь – наша опора, костяк труппы. А самое главное – мы создали фундамент репертуара, в основе которого и русская, и мировая классика, и современная драматургия. У нас есть свой зритель. Сейчас те казанцы, которые детьми приходили на наши спектакли, выросли и приводят в наш театр уже своих детей. Я недавно сделал новую редакцию «Тома Сойера», так на него попасть невозможно, билеты раскуплены.
Вы добились масштабной реконструкции театра. Только стоимость работ составила около миллиарда рублей.
Проведена полномасштабная реконструкция, в которую республика вложила свои средства. Наш президент Рустам Нургалиевич Минниханов понимает, что нужно вкладывать деньги в искусство, нужно поддержать русский театр в столице национального региона. Сейчас наш театр – один из лучших не только по региональным меркам. Две сцены, два репетиционных зала, цеха, комфортные гримерки, отреставрированный зрительный зал с удобными креслами, стильными люстрами, дубовыми дверями, недавно открыли музей, экспозиция которого разместилась на двух этажах.
Во многом это случилось благодаря вам.
Про меня говорят: «Славутский умеет выбивать деньги». Да, власти нам помогают, но мы и сами зарабатываем. По данным для коллегии Министерства культуры мы на третьем месте по доходам. Но фактически у нас самая высокая эффективность, самые большие доходы «на одно кресло». То есть, одно место в Качаловском зарабатывает больше, чем в остальных театрах. Так оно и есть. Мы много работаем, у нас хорошие доходы, мы можем платить самую высокую в регионе зарплату и премию. Мы ездим на гастроли по стране и за рубеж. И к нам приезжают. Вот только за последний сезон для участия в Качаловском фестивале приезжали театр Вахтангова, Ленсовета, на днях артисты из Ганновера открыли фестиваль «Европа-Россия-Азия». И все говорят: «Так, как здесь, нас еще нигде не принимали!»
Сейчас вы репетируете «Дракона» Шварца. Насколько актуальна сегодня тема народа и власти?
Эта тема всегда актуальна. Я делаю спектакль не столько о власти, сколько о народе. Всегда считал, что роль народа в истории слишком преувеличивают. Для меня народ – это и есть Дракон, он генетически сидит в душе каждого уже давно. Казалось бы, Дракон всем обеспечил жителей, и люди все счастливы, они не понимают, зачем Ланцелот борется с Драконом. Ну, одну девушку в год они отдают Дракону, подумаешь, беда какая! В итоге Ланцелот побеждает Дракона как такового, но он не может победить народ, не может убить дракона внутри каждого человека.
На вас, как на директора театра, ложится масса хозяйственных проблем. Вы воспринимаете их как бремя или вам это в кайф?
Не скажу, что в кайф. Но если я могу решить какой-то вопрос за три секунды, мне легче самому этим заниматься, чем выяснять отношения с дирекцией театра. Я, пожалуй, единственный директор, у которого нет секретаря в приемной. У меня всегда открыта дверь, ко мне каждый может зайти в любое время. А секретарь сидит дальше по коридору.
И все же каждому человеку необходим отдых.
Да, правильно. Но если я хотя бы один день не приду в театр, у меня начинает все болеть. Я должен всегда знать, что здесь происходит. Только ночью в театр не звоню. Я от работы не устаю. Если у меня ее отнять, что останется? Думаю, это больше, чем отнять жизнь, которая вся посвящена театру.
За четверть века сделано очень много. А что не сделано?
Хочу поставить «Гамлета», «Свадьбу Кречинского». Сын Илья сейчас репетирует Бургомистра в «Драконе» и помогает мне с постановкой. А еще он приступил к работе над «Балом воров» Ануя. Я был бы счастлив, чтобы он продолжил мою профессию. Хочу, чтобы мой внук – кстати, тоже Александр Славутский – рос здоровым, а кем быть, сам разберется.
А еще важно знать, что
11 февраля, в день рождения Василия Качалова, в театре его имени открыли музей. Он занимает 500 квадратных метров, из них 300 - экспозиционные залы, где можно увидеть вещи Качалова: пенсне в футляре, его письменный прибор. Ложечку великого артиста с монограммой Шаляпина подарила театру его внучка Мария Шверубович.
Текст: Гуля Подольская
Фото: Илья Славутский
Комментарии (0)