Рамиль Тухватуллин: «Лично я кино бросать не собираюсь»

Вы родом из Аксубаево, долго жили там?

Я провел в поселке небольшой отрезок жизни, оттуда мой отец, но родители рано расстались, поэтому я года в два-три уже переехал в Казань. Сначала мы жили на улице Госпитальной, в овраге напротив медуниверситета, а с четырнадцати лет я обитал в Суконной слободе. На месте дома, где я жил, на Луковского, 17, сейчас стоит «Туган авылым»,

Переживали, когда родной район сносили?

Особо нет, потому что мы жили в чудовищных условиях. После уже пришло осознание, что ушла старая Казань и, в целом, деревянное зодчество. Город преобразился, но и потерял многое, в частности, шаляпинские места, улицы Тихомирнова и Спартаковская, армянские поселения. Десятилетиями Суконка сохраняла свой особенный мир. В каждом дворе с дореволюционных времен жили криминальные элементы. В хулиганской юности я тоже был в «орде». Любопытно, что многие наши ребята потом служили в Афганистане и стали героями России. Но все же хорошо, что эти группировки ушли из нашей жизни.

Вы вернулись в родной театр. Почему уходили?

Я уверен, что это был судьбоносный вираж в жизни. Тогда я чувствовал некий вакуум. Мне было нелегко после ухода из жизни нашего главного режиссера, Марселя Хакимовича Салимжанова. Вроде и без работы не сижу, но понимаю, что достиг потолка. Поэтому начал и кино снимать. Минниханов, будучи премьер-министром, будто изучал меня тогда – и предложил работу. Через три года, когда я спал по два-три часа, пришло понимание, что в этой системе я лишь маленький винтик, что здесь инициатива наказуема, что надо работать по накатанной. Я ностальгировал по театру. Спасибо Фариду Рафкатовичу, что он, как главный режиссер, с пониманием отнесся к моему решению вернуться.

Не было страха, что «руки не помнят»?

Меня выручили два сезона в Качаловском театре, где я достаточно интенсивно играл Тевье-молочника в «Скрипаче на крыше», это помогло мне прийти в форму. В Камала я боялся того, как атмосферно воспримут мой приход, я такие вещи сильно чувствую.

В «Петухе» есть ощущение, что этот спектакль многое взял из девяностых, в плане «зрелищности».

Я думаю, это идет от жанровости. Мы долго искали форму, всем коллективом, включая режиссера, композитора, каждый день, шли наощупь. Некоторые песни рождались в процессе: а давайте эту мысль положим на музыку! Вначале мы играли текст как историю, по ролям, потом решили читать самого Гилязова, получился спектакль с элементами мюзикла.

У постановки сочный, красивый язык. Боитесь, что он таковым останется только в театре, а в жизни уйдет?

Для меня это боль. Но мы сами его сознательно уничтожаем. По большому счету, нам не могут запретить разговаривать на родном языке, но сам народ противится общению на нем, хотя можно обвинять министерство, методологию, навязывание обучению, да, ошибок много, плюс урбанизация, исчезновение деревни, истоков. Язык потерял столько красок, своеобразия! Это делали сами татары, когда после революции требовали очистить словарь от персидских, тюркских, арабских слов, от многовековой культуры, и язык стал базарным. Туфан Миннуллин, Мухаммад Магдеев, Аяз Гилязов – это последние из могикан. Я считаю, что театр обязан разговаривать на чистом литературном языке, чтобы хотя бы так его сохранить.

«Вызывали?» вы играете как-то по-новому?

Ну, что там может быть по-новому? Там нет привязки ко времени, это комедия положений, можно увидеть только несколько примет прошлого, основную любовную ситуацию можно играть в любом возрасте. Такие спектакли тоже нужны театрам. Мне, как и актеру второго состава Эмилю Талипову, сложно. Ансамбль изменился, а ведь раньше мы играли вместе, рефлекторно. Думаю, и здесь команда научится.

Помнится, сильно насмешил вопрос, будете ли вы играть Булата в «Голубой шали». Любит зритель ностальгировать.

Да, такого старичка Булата. (Усмехается). Зритель воспринимает этот театр как родной, он за него переживает. Меня не пугает и не радует. Я ровно отношусь к такому, да люди привыкают к актерам, у них остается атмосферная память, вкусовая ностальгия.

Недавно в СМИ прошла дискуссия, что можно было возродить и «Старика из деревни Альдермеш» с вами в главной роли.

Вот смотри, Шаукат Биктимиров играл его в сорок восемь лет, но его юность из той эпохи, когда человек в сорок считался стариком. Я в себе подобного еще не ощущаю, хотя и играл Тевье-молочника, а это возрастную роль. Но «Альдермеш» - эталонный спектакль. Возвращаться к нему надо, но поставить его так, чтобы он понравился народу - это очень сложная задача. Что делать - повторять, дублировать, имитировать, или создать новое?

Перейдем к будущим ролям, о чем мечтаете?

Меня интересует камерность, благо, у нас есть малая сцена. Я понимаю свою профессию, как высшую арифметику, мне надо работать над собой, а именно в камерности проверяется любая фальшь. Если хочешь достичь большего, то надо работать в малых составах.

Вы долгое время занимались кино – как режиссер, актер, чиновник. Чего не хватает татарскому кинематографу?

Я считаю, что нам нужно кино национальное. Оно окажет нам огромную помощь в возвращении истории, если мы обратим свой взор к его задокументированным периодам. Мне нравится, что делают узбеки: они консервативны, снимают свое, возможно, не особо конвертируемое, но - занимаются своей культурой! Лично я кино бросать не собираюсь. Второе, что важно – работа с актерами, это дефицитное явление. Не понимаю, когда режиссер говорит о видении сцены, фильма, а люди работают на своих штампах. Поэтому мне по душе режиссеры-педагоги.

Вы человек, который живет на полную катушку. Делаете паузы?

У меня их нет. Кроме работы, есть быт, семья, внук. Ночью могу просто лежать в полудреме, думать, ставить себе задачи. Наверное, мне паузы и не нужны.

Помимо театрального училища Тухватуллин окончил татфилфак и юрфак КГУ. В кабмине работал начальником управления культуры, спорта и развития языков народов РТ, также заведовал кафедрой кино и видеотворчества в университете культуры и искусств. Играл в фильмах «Семейные хлопоты», «Сокровища О.К», «Зулейха» - в последнем он режиссер, сценарист и продюсер. Также снял картины «Дилемма» и «Орлы».

Текст: Радиф Кашапов
Фото: Юлия Калинина