Есть ли у татарина родина - Камаловский театр продолжает тему эмигрантов в новом сезоне спектаклем «Пришлый».
Режиссер Фарид Бикчантаев заканчивал прошлый спектаклем «Ак калфагым төшердем кулдан...» о татарах Казани и Сан-Франциско. Один из его героев - Жак, из плена после войны переехавший в США и открывший национальное кафе.
Сюмбель Гаффарова в тексте, написанном в рамках лаборатории Ibsen International, также изучила историю вынужденного переезда: «Он о старшем брате бабушки, который пропал на войне. У нас сложилась в семье легенда, что он пропал, может быть, потерял память, попал в концлагерь и сбежал. Его мама, сестра этим жили. Я оставила имя, фамилию, добавили какие-то элементы биографии, так его увековечила».
Отметим, что это первая полноценная постановка Гаффаровой. До этого были читки: совместной с Йолдыз Миннулиной «Зәңгәрсу ярда» с ненормативной лексикой и действием в чате для суицидников; детской пьесы о глухонемой рыбе «Тын-балык»; абсурдной драмы «Кораб» о людях, которые занимаются всякой ерундой, пока рядом проходят военные учения. Словом, есть еще что разрабатывать.
Персонаж «Пришлого» Накип (Радик Бариев) после плена выбрал Канаду, там случайно познакомился с Жоанной (Люция Хамитова), теперь у него - сын Гарри, дом словно с картины Гранта Вуда «Американская готика», мешки и мешки картофеля, из которых он на Канун дня всех святых режет светильники Джека.
Нельзя не отметить, что это явно новая высота для Радика Бариева. Из комического персонажа «Четырех женихов для Диляфруз» он уверенно ушел в драматического в «Дон Жуане», здесь же в считанные минуты на пару с Люцией Хамитовой его возраст меняется от 30-летнего до 70-летнего, состояние - от веселья до растерянности.
У него есть сосед - слишком колоритная для второстепенного персонажа роль шотландца досталась Минвали Габдуллину - который сообщает, что теперь, значит, можно вернуться домой. Весь спектакль - это рефлексия Накипа о том, чего он лишился, уехав из деревни (конечно, деревни, нельзя же представить татарский город) и через что прошел по пути к нынешнему дню. А это прощание с девушкой, матерью, война, плен, чужая страна. Как только понимаешь логику повествования, пьеса, честно говоря, становится несколько предсказуемой.
Но если, вообще, не рассматривать ее, как сюжетную, то все встает на свои места. Потому что, наверное, самое ценное, что есть в тексте Гаффаровой - это простор, который она дает для постановки и для комментария. Скажем, тема карнавала используется не только в нарядах на Хеллоуин. Солдаты - это белые ангелы. Враги - это сумасшедшие куклы. Татарские женщины - это втройне архетипы. В этом сочетании типичного и заграничного есть что-то хирургическое, когда красиво и больно. Возможно, Накип уже и не может понять, что из этого - его собственное. В его потерях, по сути, нет ничего национального, его потери - глобальны.
То же с расшифровкой. Газета «Звезда Поволжья», к примеру, всерьез рассуждает, читал ли Накип «Архипелаг ГУЛАГ» и слушал ли «Радио Свобода». Сама тема эмиграции явно шире одноактной пьесы и приусадебного участка канадца с мешком картошки. И уж явно сила ее не в выводе, что родина - Канада. Потому что тут женился, вырастил сына, здесь земля, на которой трудился. Не назовешь же эмигрантом татарина, выросшего, к примеру, в Эстонии, для него Эстония - это туган як. Есть у нас охота к перемене мест.
Хотя так и хочется вернуть, конечно, Накипа, в родное село, чтобы он испытал весь спектр чувств - от восхищения до разочарования.
Но это, вероятно, уже не фестивальная пьеса, понятная международному зрителю. А что-то так необходимое своему.
Радиф Кашапов
Фото: Юлия Калинина
Комментарии (0)