«Все плывут и плывут облака...» в Камаловском: вечное возвращение

Что можно знать, но даже это — необязательно. Поэт Хасан Туфан учился в Уфимском медресе «Галия», преподавал в Сибири, на Урале, в Казани, бывал в Закавказье и Средней Азии. 7 марта 1942 года его приговорили к расстрелу с конфискацией всего личного имущества, а потом заменили - на десять лет лишения свободы, после он оказался в Новосибирской, а на свободу вышел в апреле 1956-го. Его жена Луиза умерла до его приезда. Туфан ушел из жизни в 1981 году в Казани. Переводов его на русский язык не так и много, большое количество текстов остается личным делом татарского читателя. А транслировать стоит, ведь Туфан — весьма интернациональный поэт в своем стремлении к родному.

На сцене — заборы из гипермаркетовских досок и несколько столбов. Главная сила – свет: он проникает сквозь ограждения, выхватывает персонажей, что-то среднее между ангелов и вертухаем.
А также - герои, сидельцы, один из которых — Туфан (как всегда, трогательный Раиль Шамсуаров). Первая часть (действие происходит где-то на перекуре) и последняя (на свободе) - это стихи Туфана. Во второй есть фрагменты одноименной пьесы Туфана Миннулина.

С определенной условностью их речь и не назовешь сначала поэтической. Особенно это касается первой части, которая выглядит как собрание баек и лирики:
«Вот к нам гурия подходит…
Стильно выглядит, зараза:
Но бесстыдница какая:
Курит прямо при Аллахе!
Дева формами своими
Даст кому угодно фору.
Чтоб понять про содержанье…
Надо с ней поговорить.
Говорю ей:
“Как ты, детка?
Как зовут тебя, о дива?”
Та поморщившись брезгливо:
“Я в татарском ни бельмеса”».

Во второй части в поезде встречаются латыш, украинец и татарин, и текст Туфана Миннулина становится донельзя актуальным. Петерс заявляет: «У России нет истории. Там воевала, тут воевала… Да и не будет у нее истории». И продолжает: «Биография — это ведь то, что можно другим людям рассказать — дела, любовь, ненависть... История — то же самое. История, состоящая только из ненависти — не история».

Далее Туфан получает еще более непростой жизненный урок — в нем пытается найти свою судьба местная русская женщина (Айгуль Абашева), да еще и отец ее покойного мужа науськивает (мастер акцентов Фаннур Мухаметзянов). Хасан Туфан в этой постановке — человек героический и слабый одновременно, когда с одной стороны — хрестоматийная история, а с другой — быт.

Вот он отправляет письма жене: «После того, как мы переживем всю эту горесть-тоску, как будет хорошо нам будет вновь вместе жить, Лу!». А вот его руки на лодыжках чужой женщины, ведь прошло уже немало лет с расставания с любимой, совершенно непонятно, когда это все закончится, а искушение так близко. Это потом его реабилитируют, он получит премию Габдуллы Тукая. А в тот момент он пишет стихи, которые не может не писать.
«Все плывут и плывут облака
Через горы к казанским холмам;
Застучит по окошку слезинками дождь,
Только что он расскажет родным про меня?!
Все плывут и плывут облака…»

Темп ускоряется, актеры читают то на грани романтизма, то на острие сатиры. При этом здесь мало драматизма, и это хорошо, потому что текст работает даже в переложении на русский, на уровне четких образов, рожденных, в основном, в чужих краях, где нет своего, есть только общее: «Ты по улице прошла, увидев, руки протянула, да так, при встрече руки протянув, прямиком в сердце и попала ты» (авторский перевод).

Правда, когда выходит главный мастер художественного слова театра Ильдус Ахметзянов, включается мелодраматизм, очевидно, требуемый для финала.
«Этот мир меня
Переиначил:
Приучил обходиться без плача.
Оторвать ли рукав у рубахи? –
Чтоб им сердце согреть,
Обвязав».

И тут рыдают все. Даже те, кто читал это в школе и разбирал в университете. Просто невозможно не.

Спектакль — первая крупная, преддипломная работа на сцене Камала режиссера Айдара Заббарова. Сюда он хочет вернуться после окончания учебы. Дай Бог.

Текст: Радиф Кашапов
Фото: Юлия Калинина
Переводы стихов, кроме отмеченных - Нияз Игламов