Намеренно классическую версию оперы «Трубадур» Верди представил театр им. Джалиля. Солидные декорации, преувеличенный драматизм - все ради того, чтобы донести хитроумный сюжет до зрителя.
Напомним, согласно либретто, в центре повествования - трубадур Манрико и его приемная мать Азучена. Манрико узнает, что он родной брат графа графа ди Луна, а цыганка начала воспитывать его, когда, мстя за смерть матери на костре, бросила в огонь, по ошибке, собственного сына. При это у графа и трубадура общий любовный интерес - Леонора. Не будет томить – в конце будет много трупов. Словом, либретто не для тех, кто ценит хоть какую-то реалистичность – но эта опера вовсе не о действительности или его подобии. Она о бесполезной жертвенности и о том, что прошло исправить нельзя.
До этого на сцене оперного шла постановка 2007 года. Тогда ее ставил австрийский режиссер Бруно Бергер-Горски, который обратился к теме двойничества, превратив каждого героя в "психологические копии" своих родственников., особенно выделив Азучену, которая должна отомстить за мать и любить неродного сына. Постановка отличалась крайним минимализмом – действие происходило на помосте, на задник проецировались изображения сада, гор, монастыря, темницы.
При этом некоторые артисты появляются и в новой версии –Ахмед Агади из Мариинского театра вновь взялся за партию Манрико, Дина Хамзина из Астана-Оперы – за Азучену. Отрадно, что при этом в роли графа ди Луна появляется наш Юрий Ившин, а в эпизодическую, но яркую партию Инесс исполняет Гульнора Гатина.
Сейчас спектакль «Трубадур» поставил Ефим Майзель, про которого отдельно строкой прописывается, что он работает с Метрополитен-опера. Дирижирует оркестром москвич Василий Валитов. Как отмечал Майзель, тема «Трубадура» - «сила жестокости». Уровень ее проявляется в первые же секунды, когда раздается истошный крик цыганки, а экран показывает тело в пламени. При этом на заднике не транслируется что-то сверхэффектное, основная сила оформления – внушительные, при этом невероятно мобильные стены замка, которые вращаются вокруг башен, превращаясь то в застенки тюрьмы, то в анфилады собора. Выглядят они достаточно мрачно, чтобы сходу отбросить всякую надежду хоть на какой-то позитивный опыт.
Страдают все, кроме хора, который, напротив, радостно бросается и в бой, и в пляс, и в споры. Ведущие же артисты, напротив, намеренно мрачны – и это на фоне невероятно мелодичной музыки, которая порождает ожидаемый контраст, когда мечты о счастливом будущем (будь то в горах или в семейной тиши), очевидно, совершенно не достижимы. При том, что действие перенесено из 15 века в 19-й, в этом плане в «Трубадуре», похоже, ничего не изменилось. А значит, у певцов всегда есть возможность пробить слушателя буквально насквозь, с помощью семейных перипетий и вокальных молитв о пощаде и счастье, покорив его к концу постановки окончательно.
Комментарии (0)