Искандер Хайруллин: «И у Шекспира есть роли, которые не интересны»

Один из ведущих актеров Камаловского театра в сезоне появился в трех постановках — после ролей Ричарда III в пьесе Шекспира и сказителя в «Меня зовут Красный» он сыграл в феврале Зайнаги в «Ходже Насретдине».

В этом году исполняется 20 лет с того, как вы с курсом пришли в театр, со спектаклем «Свет очей моих». Эта мысль уже гуляет у вас в голове?

Мы прошучиваем с однокурсниками, что скоро у всех начнутся юбилеи, через 2-3 года. У Ильтизара Мухаматгалиева, к примеру. Говорим, какие эпизоды будем показывать на бенефисах. Но мы уже привыкли, что нам за 40.

Вы известны как ведущий. Давно начали? И когда это начало надоедать?

(Усмехается) Начал еще в юности. Просто есть то, что тебе нравится — и то, что приходится делать. Это все финансы. Сейчас стало попроще с ними. Но для актера это всегда серьезный вопрос. Не секрет, что мы зарабатываем далеко не больше всех. Это просто необходимость.

Но вы получаете от этого удовольствие? Скажем, было недавно шоу «Ике артист», на котором вы даже сами пели - с Гульназ Сафаровой.

Ох, это чисто для Гульназ было сделано. Я уже и «Татар жыры» с ней вместе не веду. Я прошел этот этап. Но тут Гульназ меня попросила, а мне тяжело было отказать, потому что она очень светлый человек

Я читал в резких рецензиях, что Хайруллин «переигрывает». Но это же плюс — зато даже маленькую роль зритель запоминает.

По мне - так лучше недоиграть. Когда я смотрю спектакль, для меня лучше увидеть такую работу актера.

При этом у вас короткая, но яркая роль в «Меня зовут Красный».

Ну, что там переигрывать? Там и играть нечего. Это, скорее, шутка. Есть роли, к которым ты готовишься. А есть другие. Режиссер по пластике все разработал. И я просто выхожу и работаю. Есть в кино такие эпизоды, когда кто-то проходил мимо, ему предложили: не хочешь с нами тусануть? Он и снялся. Тут тоже самое. Что там еще наворачивать? Это полушутка. Правда, она плохо заканчивается, по пьесе.

А Зайнаги в «Ходжа Насретдине» - тоже шутка? Вы там появляетесь ближе к середине.

Тут все иначе. Когда мы были студентами, в этой сцене у ханского сарая стояли стражниками. минут 45. И потому я эту сцену знаю наизусть. Я даже текст на нынешних репетициях почти не открывал, так, сверялся чуток. Такое играть - очень тяжело. Я, правда, видел только одну постановку «Насретдина» в Камаловском. Но это, безусловно, знаковая пьеса.

Помнится, гуляла байка, как вам в Уфе устроили обструкцию за переигрывание в «Казанских парнях».

Да, был такой случай, когда спектакль длился не 2.40, а все 3.20. Мы вышли с настроением, что мы всех порвали. А Марсель Хакимович нам такое устроил! - за то, что наше личностное вылезло вперед. Из-за того, что публика аплодировала каждому нашему слову, мы начали это смаковать. И личные интересы навредили общему материалу.

Вы представитель актерской династии. Но на сцене редко пересекаетесь. Но в «Ходже» с отцом играете.

Это тяжелее, конечно. Потому что ты близкого человека знаешь очень хорошо. И когда мы вместе играем, мы не то что бы фальшивим, но... играем, да. И ты чувствуешь и видишь, когда он что-то не то делает, уже по одному взгляду это чувствуешь. И ты за это переживаешь. Это дискомфортное состояние. Но потом уже начинаешь относиться к этому как к работе, профессии - и закрываешь глаза.

Для вам важнее качественный спектакль или интересная роль?

И у Шекспира есть роли, которые не интересны, они просто функциональны, которые просто держат структуру. Хотя, конечно, самое главное - чтобы был хорошим сам спектакль сам. Мы работаем в репертуарном театре. И хотя мы все маленькие шестеренки большого организма, мы все сопереживаем тому, чтобы в театре (когда даже не участвуем в постановке) появился качественный, удачный спектакль. Это наша общая марка, за которую мы по чуть-чуть отвечаем. Бывает, конечно, так, что у тебя неинтересная роль, но спектакль удачный. И это тоже хорошо. Я, когда прочел пьесу «Ружье» Зульфата Хакима, сказал Фариту Рафкатовичу: мне понравилось, жаль, для меня по возрасту нет роли. И он мне дал эпизод - тоже своего рода, шутку. Но я все-таки поучаствовал, и мне понравилось.

Как я понимаю, вы сторонник репертуарного театра. Сейчас многие говорят: нам не хватает экспериментальных театров. Хотя у нас и репертуарных – не достаточно.

Да. Конечно, нужны эксперименты – но что это значит? Новые формы? Нужен, прежде всего, качественный продукт. Мы в юности тоже говорили: мол, нам это не нравится. Так ты еще и не понимаешь толком, что не нравится. Это просто желание молодого горячего сердца себя показать. А как показать, если ты не знаешь профессии, ничего не умеешь, не можешь сыграть, как до тебя играли. И тебе приходится идти от обратного, отрицая то, что ты не можешь. Хотя это все - замечательно. Если бы не юные сердца, все бы остановилось.

Радиф Кашапов

Фото: Николай Чайка