Запретный вкус: «Sex, кофе, сигареты» Сергея Ольденбурга-Свинцова

Образ «Кофе и сигареты» является носителем определенной мифологии. Как вы думаете, она близка рядовому зрителю?

Я бы не стал обобщать зрителя. Здесь мы можем говорить скорее о прослойке, которая знает фильм Джима Джармуша «Кофе и сигареты». Именно для них эта мифология существенна. К Джармушу мы, конечно, обращаемся, но нам было важно принять только правила игры, а кино совсем про другое. Формат киноальманаха пришелся мне по душе, так как было желание поработать с большим количеством актеров, типажей и стилистик. Например, одна из историй сделана в стиле криминального трэша 90-х. Для этого нашли малоизвестных чернокожих актеров на роли мафиози, все говорили по-французски, а озвучку делал Андрей Гаврилов, чей голос многие помнят по видеокассетам с зарубежными боевиками.

Какие задачи вы ставили себе как режиссер?

Хотелось сделать максимально доступное кино. Хотя все же мы пониманием, что наш фильм не 100% массовый продукт, так как комедия здесь сложная, не бьющая в лоб, очень разговорная. К имеющимся в названии кофе и сигаретам мы добавили секс. Конечно же, в этом есть большая доля провокации. Мы понимаем, что из-за этого определенная категория людей-ханжей никак не сможет воспринять фильм.

В российском кино тема секса до сих пор табуирована?

По сравнению с тем, что было раньше, когда вырезались любые намеки на обнаженное тело, нет. Сейчас, наверное, показывают даже слишком много. В каком-нибудь «Дом 2» можно наблюдать это чуть ли не в прямом эфире. Но одно дело показывать, а другое разговаривать о сексе. Как только, дело касается разговоров в России у всех наблюдается крайняя степень косноязычия. Мне как раз хотелось сделать фильм о сексе в чисто разговорном жанре, ни разу не показав процесса непосредственно.

Вы не думаете, что фильм может быть воспринят как подборка анекдотов из жизни московской элиты?

Так оно и есть. Некоторые представители этого слоя наверняка обидятся на фильм. У меня не было цели угождать кому-то, поэтому я снял их в таких условиях, когда негде спрятаться.

Источниками же для историй становились какие-то зарисовки из жизни. Не именно конкретные люди, а типажи, которые можно встретить везде. Комедия и абсурд преследуют нас на каждом шагу. Другое дело найти хорошую компанию, с которыми можно бы было реализовать это.

В чем состоит особенность работы в формате киноальманаха?

Для меня стоило большого труда совместить воедино эти разные истории. Сложность формы связана с тем, что нет единого героя, поэтому зрителю не с кем идентифицировать себя. Я же старался добиться ощущения цельности через установление единства времени и места, чтобы, несмотря на то, что истории происходят в разных ресторанах, было ощущение одного и того же пространства. При этом истории скомпонованы в определенной логике: от более низких, грубых жанров до более сложных и высоких. Это как раз для того чтобы вначале втянуть в картину зрителя-обывателя, привыкшего к грубым комедиям. А в финальной новелле у нас появляется отвлеченный герой, олицетворяющий Людовика XIV, известного фразой «государство - это я!». Это коррелирует с новейшей российской действительностью, когда многое в нашей стране завязано на одном человеке. Поэтому логично, что фраза и персонаж звучат в фильме наиболее остро.

В прокате с 20 ноября

Алмаз Загрутдинов