«Отчаянные домохозяйки» встречают «Белый лотос»: сатирический детектив «Престиж» (уже идет на START!) — это сериал со звездным кастом, загадочным убийством, кроссдрессингом и майнинговой фермой. Подозреваемые — все жители закрытого элитного поселка, где творятся очень странные дела. И какой-то особенно подозрительный — муж героини Юлии Снигирь, скучающий IT-миллионер-стартапер: это актер Аскар Ильясов — наш краш со времен роли отважного доктора в «Нулевом пациенте».
Как Аскар разбирался в себе благодаря роли хандрящего айтишника
«Престиж» — бодрый проект режиссера хтонического «1703» Сергея Сенцова. Аскар, наши поздравления с классной ролью!
Круто, что нравится! Спасибо. У меня есть полуэзотерическая мысль: роли приходят ко мне вовремя и всегда актуальны личным обстоятельствам. Мой персонаж в «Престиже» Камиль переживает экзистенциальный кризис, но не от плохой жизни, а от хорошей. Представь — ты что-то наметил, а все получилось даже раньше, чем планировал: в итоге входишь в состояние, когда не знаешь, что делать дальше. Ступор! Так что когда мне предложили роль, я подумал: «Если переживу вот это все на экране, то немного сублимирую происходящее с реальным мной». И получится арт-терапия!
Сработало?
Процентов на 70! Но будем считать, я свою карму немного отработал. (Смеется.) А вообще меня подкупили тем, что мою жену в «Престиже» играет Юлия Снигирь.
Вы со Снигирь — идеальная динамическая пара: такая все контролирующая ЗОЖ-жена с магическим сознанием, верящая в шаманов и прочие не самые научные вещи, и апатичный муж-технарь. Как тебе жанр сатирического детектива? Кажется, он переживает ренессанс во всем мире, если судить по успеху «Убийства в одном здании» или «Белого лотоса»?
Сейчас перегруз с историями про маньяков: мне приходит много таких сценариев, хотя зрители, наверное, от маньяков уже подустали. А вот сатира, как в «Престиже», показалась очень уместной, плюс сериал иронизирует над остросюжетным жанром. Но знаешь, в системе Станиславского есть теория о кругах внимания: сначала ты, потом ближнее окружение, далее все остальное. Поэтому я сосредоточился не только на сатире, но и на внутрисемейной драме: разбирался с кризисом мужчины, которому нужна в жизни новизна, и он что-то пытается с этим делать. Если у «Престижа» будет продолжение, погружусь еще глубже. Хотя у меня ни разу не было вторых сезонов, сколько я ни снимался! Ухожу с тусовки в разгар тусовки. (Смеется.)
В финале «Лады Голд», где ты сыграл Касыма-младшего, карикатурного наследника благородного казахского бандита, был крючок на второй сезон.
О, ты посмотрела?
Конечно, отличный ироничный сериал — по-хорошему дикий роуд-муви о наследии и травмах 1990-х, с которыми вынуждены разбираться внуки, и (буквально!) золотых жигулях! Считаю, «Ладу Голд» надо показывать дилогией со «Словом пацана» — как иллюстрацию вудиалленовского тезиса, что любую историю можно рассказать и как трагедию, и как комедию.
Мне как зрителю ближе подход «Лады Голд». И хотелось бы продолжить развивать персонаж Касыма — мы даже обсуждали с режиссером сериала Никитой Власовым, как развернуть арку героя на 180 градусов. Теперь вопрос: выделят ли финансирование на это очень амбициозное кино?
А пока вы встретились с Никитой Власовым на съемочной площадке байопика группы «Комбинация»: ждем шоу с хитом про «два кусочека колбаски», лосинами, пайетками, Жорой Крыжовниковым среди продюсеров и Елизаветой Базыкиной в касте.
«Комбинацию» скоро должны закончить. Еще из того, что можно озвучить, доснимаем с режиссерами Андреем Джунковским и Ильей Овсеневым сериал «Амура» с Аленой Михайловой в главной роли. Начали в Бангкоке, завершаем в Москве.
Здорово, что ты не сидишь в одном амплуа, как многие актеры твоего поколения, эксплуатируя только свою внешность. Камиль из «Престижа» и доктор Кирсанов из сериала о вспышке ВИЧ в детской больнице в Калмыкии в конце 1980-х «Нулевой пациент» — диаметрально противоположные характеры.
В «Нулевом пациенте» мой герой получился даже слишком выверенный, как будто я линейкой его вычерчивал. А с Камилем — не так. Чтобы сделать эту роль, мне надо было расслабиться, отстать от себя, перестать просчитывать каждый шаг и движение в кадре. И тактика сработала! Хотя, признаюсь, мой персонаж в «Престиже» стал порождением не самого светлого этапа жизни. Мы тогда только закончили «Ладу Голд», параллельно были роли в фильме «Поехавшая» и антологии «Оливье и роботы». Я сильно перегружался, поэтому забросил тренировки и какие-либо практики, позволил себе разгильдяйничать. Это тоже иногда нужно, но не стоит задерживаться в таких периодах надолго. Во всем должна быть мера.
Театральный институт имени Щукина похож на Хогвартс и при чем тут Андрей Миронов
С такой строгой самодисциплиной интересно, что ты окончил «Щуку» (Театральный институт им. Бориса Щукина. — Прим. ред.). Мне казалось, там учат с легкостью ко всему относиться.
В «Щуке» — да, тебя учат, что театр — это праздник, работа — это праздник. Просто ментально я спортсмен не меньше, чем актер. И учусь балансировать: как артист вытаскиваю из себя эмоции и яркие реакции, а дисциплина и спорт уравновешивают психическое состояние и ставят обратно на рельсы. Но потом я с удовольствием с них съезжаю! (Смеется.)
А почему именно «Щука»?
Из-за Андрея Миронова.
Неожиданно, советская легенда киноэкрана, а поступал ты в 2010-х.
Я из Астаны, поэтому вообще ничего не слышал про театры и вузы Москвы. Моя мама, учительница начальных классов, начала меня продюсировать с детского сада. (Улыбается.) Она просила воспитательниц давать мне больше песен и стихов на утренниках. В школе я выступал на всех открытых уроках, играл в КВН. Занимался в народном театре «Современник».
А в 16 лет я прочел биографию Миронова и узнал, что есть такая «Щука»! Про нее с большой нежностью было написано, так что мне показалось: «Щука» — это Хогвартс. Там свечи в воздухе висят, все друг друга очень любят и творится волшебство. Решил, что хочу только здесь учиться.
Какие были эмоции, когда ты в этот «Хогвартс» поступил?
Я гордился и не верил своему счастью — мне 17, я прилетел совсем один из другой страны, но все сложилось. Дальше план был такой: проявлю себя в дипломных спектаклях, меня заметят, пригласят в театр им. Вахтангова (Театральный институт им. Щукина находится при этом театре. — Прим. ред.), и я стану вахтанговской легендой. (Смеется.)
Но в мою жизнь неожиданно ворвалось кино уже в конце первого года учебы. А наш курс вообще пролетел мимо театра им. Вахтангова: у Римаса Владимировича Туминаса (литовский режиссер, на тот момент худрук театра. — Прим. ред.) начались проблемы со здоровьем, и ему очевидно было не до студентов. Но после спектакля «До+Вла=Тов» мной заинтересовался Театр сатиры в лице Александра Анатольевича Ширвиндта. Я пришел на знакомство, сыграл руководству отрывок из спектакля и был принят в труппу. Это, к слову, еще одно пересечение с Андреем Мироновым — так я попал в родной для него театр.
Получается, ты больше про комедийную органику?
Думаю, да. В институте, когда мы играли «До+Вла=Тов», запомнил это ощущение: я могу рассмешить зал! Люблю юмор, стендап, да что там — я вырос на Джиме Керри. Даже начинал делать комедийный театр с ребятами из Lena Kuka crew — Эмиром Кашоковым, Тамби Масаевым, Рустамом Рептилоидом, а еще Лехой Смирнягой, создателем шоу «Внутри Лапенко». Люди из юмора видят во мне потенциал. А вот в Театре сатиры у меня не представилась возможность его проявить — я получал только крошечные роли, поэтому ушел оттуда, вернулся домой в Казахстан, снимался здесь и в России, а потом случился «Нулевой пациент» — и понеслось.
Почему казах играет калмыка, узбека и татарина
Ты казах, но в «Нулевом пациенте» играл калмыка, в «Поехавшей» — узбека, в «Престиже» стал татарином. В культурной апроприации тебя еще не обвиняли?
Обвиняли. (Смеется.) Особенно прилетало за то, почему казах играл калмыка. Ты знаешь Рики Джервэйса? Он очень классный, часто ведет разные премии и может всем звездам в лицо сказать, что о них думает.
Да-да, а еще сочинил сериалы «Офис» и «Массовка».
Точно! Недавно я посмотрел его спешл, и Рики прошелся по громкой истории: люди протестуют из-за того, что Эдди Редмэйн, человек без особенностей здоровья, сыграл в кино Стивена Хокинга. Я сначала подумал, что это прикол! А оказывается, люди реально такое обсуждают. Но зачем тогда профессия актера? Давайте пожарные будут играть пожарных, маньяки — маньяков!
Что касается меня, не вижу проблемы в том, чтобы играть людей других национальностей. Может, потому что я в выигрышной ситуации: на российском кинорынке нет большой конкуренции среди актеров-азиатов. А «Нулевой пациент» был в этом смысле вообще феноменом. Разве прежде в России были прецеденты, что главная роль в таком громком проекте — у актера с азиатской внешностью?
Пожалуй, только у Самал Еслямовой в «Айке» Сергея Дворцевого, получившей за эту роль приз как лучшая актриса на Каннском кинофестивале.
Да, Самал — суперзвезда, но это нишевая история авторского кино, не про массы.
Мне вообще близок принцип «слепого кастинга». Если, например, актриса с африканскими корнями лучше всех показала себя на пробах в «Русалочке», то все равно, какая внешность будет у этого выдуманного персонажа.
В российском кино парадигма тоже понемногу меняется. Я сейчас периодически играю персонажей, которые в сценарии были задуманы русскими. Получается, героев переделывают специально под меня, чтобы я принял участие в проекте. И это не эпизодические роли в духе «Наша Russia», где я был бы торговцем с Черкизовского рынка или дворником. Судят по актерским качествам, а не по внешности — для меня это уже внутренняя победа.
Как в Казахстане относятся к тому, что ты так востребован в России, но последнее время мало снимаешься на родине?
Мои сериалы выходят на киноплатформах, так что нет большой разницы: в Казахстане смотрят и «Престиж», и «Ладу Голд», и «Нулевого пациента». Но есть мое собственное недовольство, что я уже три года не снимаюсь в Казахстане. В идеале всегда держу в голове план: я летаю за рубеж, заявляю о себе, возвращаюсь домой, привожу с собой опыт съемок и делюсь им здесь. Какие бы это ни были страны: Россия, США, Корея или Турция.
Что происходит в казахском кино и при чем тут династия Скарсгардов
А что вообще сейчас с казахским кино? Какие тенденции?
В казахском кино — оголтелый бум на веб-сериалы. Нас всего 20 миллионов в стране, а проекты на YouTube набирают по 10–12 миллионов просмотров, феноменальные цифры. Это социальный лифт для всех, кто хочет попасть в кинематограф. В веб-проектах появляется много новых лиц: актеры, операторы, сценаристы.
Среди этих новых лиц — твой младший брат Ансар, сыгравший в популярном веб-сериале о наркопреступности Sheker. Кажется, у вас складывается актерская династия, как у Скарсгардов.
Ансар, как и я, играл в народном театре «Современник» в Астане. А в Sheker попал случайно. Я устроил его ассистентом к подруге, художнице-постановщице: Ансар занимался реквизитом, красил декорации. Брата заметили, предложили участвовать в актерских пробах на Sheker, он их успешно прошел — и кто бы мог подумать, что сериал так выстрелит! Теперь у нас с Ансаром один агент — Владимир Суриков.
И вы даже сыграете одного персонажа, но в разных возрастах — речь о сериале «Лихие» Юрия Быкова по сценарию Олега Маловичко: бандитские разборки на Дальнем Востоке в 1990-е.
Да, думаю, «Лихие» выйдут уже в 2025 году. Кстати, наш самый младший брат Алдияр, которому недавно исполнилось 14 лет, тоже записал пробы на один большой проект в России.
То есть шутка про Скарсгардов — вообще не шутка!
Кто знает! Не хотел бы, чтобы братьев затянуло в актерство по инерции. Мне кажется, даже не очень правильно, что у них такой короткий путь до больших проектов. Как будто это может дать ложное ощущение профессии. Но я ни на чем не настаиваю, пусть сами копаются в том, чего хотят на самом деле. Между мной и Ансаром, Ансаром и Алдияром — шесть-семь лет разницы. Получается, мы представители трех разных поколений: они другие, и не стоит их мерить по своим лекалам.
Про личные границы и где они обитают
О, а вот о зумерах давай поподробнее. Чем поколение нынешних тинейджеров и 20-летних, то есть так называемых зумеров и альфа, отличается от тебя?
Сейчас начну ворчать.
Жги! Я вот считаю, что зумеры часто безответственные.
А мне кажется, у них проблема с такой важной вещью, как фокусировка внимания. Кажется, она с каждым поколением все слабее и слабее. Обычно у всего есть компенсация, но в чем она у клипового мышления, пока не вижу. Поживем — увидим. Вот что точно считаю абсурдом: когда у детей с трех лет появляется доступ в сеть. Когда-то, например, можно было курить в самолете, а сейчас это дико даже представить. Может, лет через десять все будут в шоке, что рано пускали детей в такую агрессивную среду, как интернет. Послезавтра буду выступать в Астане перед школьниками — обсужу это с ними.
Паблик-ток для школьников — это какой-то социальный проект? Или твоя инициатива?
Несколько лет назад один университет Казахстана пригласил меня выступить в формате, близком к TED Talks, потом второй, третий. В итоге я уже давал мотивационные мастер-классы чуть ли не во всех главных вузах Астаны и Алматы! Это подхватили и школы. Недавно вот написала одиннадцатиклассница — предложила выступить и в ее школе. У меня было время, и я согласился.
Как у тебя дела с личными границами, если ты так легко отвечаешь на сообщения в соцсетях (надеюсь, мы этим не откроем сейчас ящик Пандоры!)?
Я их нащупываю. Знаешь, с 17 лет я веду дневник. И вот осенью прошлого года начал жаловаться там, что не выбирал такую жизнь: надоело фотографироваться с людьми, которые бывают нечуткими, эгоистичными. Я ем, вот буквально ложку с супом в рот несу, а ко мне подходят и просят записать привет подруге. Я начал учиться отказывать, но переборщил и дошел до того, что стал сам обижать людей. У меня есть друг — футбольный блогер, который фотографируется со всеми в любом состоянии и всегда на позитиве. Он мне как-то сказал: «Аскар, у тебя есть привилегия — ты входишь в один процент тех, с кем хотят сфоткаться и побыть рядом. Жизнь стучится к тебе в лице разных людей, а ты закрываешь дверь». Последнее не звучало так поэтично, это я уже сам придумал. (Смеется.) Сейчас я улыбаюсь, но все же даю понять о своих границах. Если мне неудобно, я не фотографируюсь. И да, нет такого, что я всем отвечаю в соцсетях. Я вообще по ним не очень. TikTok или чего-то подобного у меня точно не будет никогда — не хочу быть еще одним мусором в сознании детей и рефлексировать, что от меня отписалось 500 человек.
Как математика и физика помогают заземлиться
Ты в этом году вышел из «Клуба 27»! Что ты в этой точке понял про себя?
Кстати, я тоже совсем недавно подумал, что выхожу из этого «клуба». И даже осознал, почему некоторые люди в этом возрасте хотят покончить с собой. «Последовательность» — вот слово 2024 года в моем лексиконе. В чем угодно, будь это новый вид спорта или взаимоотношения с людьми. Думаю, у Курта Кобейна, Джима Моррисона и других были сожаления о том, что они не сделали что-то последовательно. А если ты важное промахнул и перепрыгнул, это уже не вернуть и не исправить в обратном периоде. Сейчас мне хочется все выстраивать шаг за шагом и не гнать. Больше всего меня волнует план на несколько дней или неделю вперед. Такой подход позволяет крепче чувствовать себя на земле.
Получается, ты стал в большей степени человеком системного мышления, а не интуиции?
Да, я пару месяцев позанимался математикой, физикой — это меня заземлило: мне близко выстраивание структур — и их разрушение, если нужно.
А почему именно математика и физика? Изучение новых языков тоже отлично развивает мышление.
В школе у меня был потенциал к точным наукам, но в 13 лет я пришел в театр — и весь фокус переключился на сценическое искусство. Поэтому осталось чувство недосказанности по отношению к математике. А физика — вообще основа основ. Это было мое мужское желание знать, что из чего состоит и как на это можно воздействовать. А вообще все это из-за космоса — я люблю все, что с ним связано, поэтому захотел разобраться в астрофизике и квантовой механике. И тут опять необходима «последовательность» — мое слово года. Хочешь понимать физику? Возвращайся в седьмой класс, изучи сперва агрегатные состояния веществ.
И как дела с пониманием? Фильмы Нолана теперь иначе смотрятся?
(Смеется.) Уже получше. Мне кажется, важно смешивать разные опыты. Если я буду просто играть в театре и кино, этого недостаточно. А если поработаю с тренером и через год пройду Oceanman, аналог Ironman в плавании, или сдам экзамен 11 класса по физике и математике на пять, то это будет мой уникальный опыт. То, чем я отличаюсь от остальных. Сверхзадачи делать странные вещи, чтобы выделяться, нет. Это мои искренние желания.
Выстраивать новые нейронные связи и развивать мозг — это не про странные вещи. Психолингвист Татьяна Черниговская точно бы одобрила.
Пока 99 % реакций со стороны — а зачем тебе все это? Ты что, куда-то поступать собираешься? Многие удивляются, что можно учиться просто для себя.
Видела, ты в прошлом году участвовал в перформансе театра танца ContraSSt в Астане. Контемпорари тоже было «просто для себя» или планируешь заняться пластическим театром?
Я хотел, но не сложилось. Мы сделали в Казахстане танцевальный перформанс про сепарацию, его классно приняли зрители, я был в хорошей форме. Дальше надо было эту форму прокачивать, развить до полноценного пластического спектакля, ездить с ним по стране. Но, видимо, сейчас не время для этого.
Не получилось из-за кино?
Нет, не только, видимо, просто не время. Обстоятельства сложились так, что последние полгода я живу в Астане вместе с бабушкой, которой 77 лет. Сейчас мне надо побыть с ней. Если говорить об инвестициях, мой главный актив — семья. Это самая плодородная земля для внутреннего роста. И в этом я тоже стремлюсь сохранять последовательность. Ну, ты помнишь про мое главное слово 2024 года!
Текст: Елена Анисимова
Фото: Яна Давыдова
Стиль: Дмитрий Стайл
Визаж и волосы: София Алиева
Ассистент стилиста: Дарья Сафонова
Свет: Сергей Волков
Комментарии (0)