Анна Бобровская: «Если уж хочешь быть услышанным – надо коммуницировать с этим миром по его правилам»

Какое первое воспоминание о детстве вам приходит на ум?

Из детства почему-то помню историю, как я в садике гоняла толстого мальчика прутом по веранде, хотя была довольно молчаливой, не заводилой или драчуном. Обидел он кого-то. В пять лет я устраивали театр в своей группе. Мама приносила с работы кучу обрезков из пошивочного цеха. Я шила костюмы: брала тряпки, вырезала дырку, одна становилась костюмом лисы, другая — волка. И ставила - Красную шапочку. Еще в репертуаре у меня была драма «Отравленная туника». Любовь, смерть и все такое. Воспитатели кайфовали: пока я репетировала, у них появлялось свободное время.

Чем вы занимались в юности?

У меня была своя рэп-группа, очень провокационная. Также я делала фестивали, концерты, словом, была довольно медийной личностью.

Чем зарабатываете на жизнь сейчас?

Поэзией, к сожалению, кормят себя единицы, Я работаю в социальных сетях. Правда, вчера, к примеру, решила поработать на ярмарке, продавала блины. Очень интересный опыт. Для того, чтобы быть драматургом, поэтом, писателем, нужен жизненный опыт. Будучи покупателем, не можешь написать о продавцах. Теперь я знаю обе стороны в полном объеме.

Раз вы упомянули социальные сети, такой вопрос: сейчас поэзия конкурирует не с другими стихами, а демотиваторами, картинками, цитатами, котиками, насколько это проблемно?

Я много времени трачу на подбор картинок к стихам. Хочу, чтобы они точно передавали то, что я хочу сказать. Это требование времени, приходится его учитывать. Если уж хочешь быть услышанным – надо коммуницировать с этим миром по его правилам, и мне этот вид коммуникации по душе. Хочется, чтобы люди через мою страницу, попадали в мой мир и если он им близок, оставались.

Сейчас ситуация такова, что важен не только текст, но и сам поэт: как выглядит, как читает, какой у него имидж. Как относитесь к этому?

Мне кажется, это пошло от самих поэтов. Сейчас их очень много, и все считают себя талантами, других признают редко, очень эгоистичная история. За это я поэтическую тусовку и не очень то люблю. Я бы определила два типа поэтов: либо поэт такой, какой он есть, он себя не создает, либо он старается быть «каким-то» - провокационным, странным, аскетичным т.е. существует в придуманной истории. Я фальшь чувствую, к «созданному» мне трудно пробраться. Вообще, я думаю, если ты гений, о тебе все равно узнают, если ты пишешь не в стол, а если в стол, то скорее всего очень не скоро. Хотя, конечно, надо постоянно работать над собой, гений ты или нет.

Как у вас появились книги?

Первая, «Я вижу его так...», самодельная. Меня начали спрашивать, есть ли у меня книжки, появилась идея сборника, моя подруга помогала мне их переплетать, мы все вырезали вручную, клеили, каждая книга была уникальной, продавали мы их по себестоимости. «Родом из детства» появилась благодаря моим деятельным друзьям (меня самой часто на все не хватает, да и продавать себя я не умею), они помогали с продвижением проекта краудфандинга. Так же появилась идея с иллюстрированным сборником в открытках «Мой милый мальчик».

Кто вас читает?

«Родом из детства» - не совсем для детей, они и так живут в этой теме, так что ее читатель чуть старше, от молодежи до людей преклонного возраста, широкая аудитория. Сами люди - очень позитивные и отзывчивые, от них идет тепло. Я, когда прихожу куда-то, смотрю на публику и думаю: хочу ли я, чтобы она была моей? Некоторую не хочется. Я горжусь своей, пусть немногочисленной. «Мой милый мальчик» - это более женская аудитория, хотя стихи там разные, по слогу, по настроению, по длине, есть эротические, трогательные, реалистичные. Но это история под вектором любовь, поэтому женщинам она ближе. Есть стихи, которые любят и мужчины и женщины, которые говорят о времени, проблемах выбора человека, но они еще не изданы. Пока.

Кто рисовал иллюстрации к нему?

Сначала мы работали с одной художницей, даже задержали выход книги, но потом пришли к выводу, что тандем не сложился. Когда-то давно приехав в Казань, я увидела в Teamloft открытки Алины Замиловой, и когда мне надо было найти художника, вспомнила про нее. Я рада, что все так сложилось. С Алиной был обоюдный процесс создания, оттачивания деталей, что-то мы переделывали снова и снова. Нам обеим очень важен результат.

Вы выступали на «Пикнике Афиши». Наверное, там публика совсем другая?

Очень необычный опыт. На соседней сцене играло что-то очень известное и очень громкое. Для меня это было первое масштабное выступление, причем люди там могли просто идти мимо. А ты читаешь, и надо останавливаться, вникать. Получилось хорошо, люди садились и оставались до конца, практически все. Это дало мне уверенность, площадку, чистую реакцию, ведь этих слушателей никто не держал, так что я могла читать и видеть, как меняются их глаза. Там я как раз познакомилась с Гузель Хисматуллиной, которая меня в первый раз пригласила в Казань, теперь мы дружим.

Вы выступали с проектом Poet&Musicant. Что в стихах меняет музыка?

Верно, выступала. Этот проект закрыт. А относительно музыки, она помогает почувствовать стихотворение. Не все могут воспринимать поэзию на слух поэзию, а с музыкой проще понять, почувствовать настроение. Если музыка созвучна, не перебивает, не вылезает на передний план, она раскрывает стихи. Если она не уместна и бестактна, то вовсе может убить произведение, переврать.

Чем вы сейчас увлечены?

Учусь драматургии на курсах у Михаила Угарова. Мне есть что сказать. И я хочу это делать через разные формы, через театр в том числе. Понимаете, людям важно знать, что они не одни такие. Скажем, когда человек думает, что только он чешет ноги на холоде, а потом узнает, что далеко не он один - улыбается. А если человек сталкивается со сложностями, он варится в этом, не зная как поступить, не видит ситуацию в целом, тупик. Театр показывает, раскрывает, вскрывает нарывы, помогает, меняет нас. Если это хороший театр. В стихах также должна быть драматургия. Они должны нести в себе смысл. Поэтому на чтениях я стараюсь выстраивать драматическую линию, линию переживаний героя, а не просто читать одно за другим.

У вас ведь есть дочь. Она вас читает?

Я ей читаю свои сказки, она слушает меня на репетициях. Знает наизусть мое любимое, автопортрет «Ваша Дочка». Из ее уст оно звучит особенно и появляется еще один смысл. На последнем концерте «Родом из Детства» , в помощь детям больным раком, она читала одно очень пикантное детское стихотворение, которое ей полюбилось. В школе, она захотела поделиться им с учителями, они в недоумении поднимали бровь и спрашивали: «А у мамы все стихи на такие странные темы?». Но ей все равно, она гордится тем, что мама поэт, для нее это кайф.

Анна Бобровская родилась в Рязани. Отец Анны — главный режиссер Липецкого академического театра драмы, мать - заведующая реквизиторским цехом Рязанского областного театра драмы. У Бобровской три диплома: по психологии, менеджменту, режиссуре, а также она окончила литературную мастерскую Litband, под руководством редактора «ЭКСМО», Елены Курочкиной. Книга «Родом из детства» получила независимую премию «Открытие года» в Рязани.

Текст: Радиф Кашапов
Фото: Ольга Аносова