«У меня много вопросов к Национальному музею Татарстана»

В рамках ночи музеев Казань посетила фотограф, куратор и географ Софья Гаврилова. В ЦСК «Смена» она презентовала свой новый проект «Опыты музеефикации». В нашем интервью Гаврилова рассказала о проекте, краеведении и впечатлениях от музеев Татарстана. 

Софья Гаврилова – художник, куратор, работает преимущественно с фото и инсталляциями. В 2009 году окончила географический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. В 2012-м окончила Московскую школу фотографии и мультимедиа имени Родченко (мастерская Владислава Ефимова). Принимала участие во многих групповых выставках в России и за рубежом, ее работы находятся в коллекции Мультимедиа Арт Музея, Москва. В 2011 году стала лауреатом конкурса «Серебряная камера», дважды вошла в лонг-лист премии Кандинского (2012, 2013) и премии «Инновация» (2012, 2013), где была отмечена специальным призом Stella Art Foundation (2013).

О вас пишут, что вы географ, урбанист и фотограф. Как вы себя идентифицируете?

Я не привыкла называть себя каким-то словом. Я занимаюсь разными вещами, и мне бывает тесно в рамках одной дисциплины. Возможно, это звучит снобски, но это не так. По образованию я географ, занималась природными катастрофами, защитила кандидатскую диссертацию по лавинам. Я точно не урбанист, потому что я просто преподавала картографию. Мне нравится слово исследователь. У меня есть академический, художественный и кураторский языки. Это все помогает в исследованиях. Конкретную форму подачи выбираешь исходя из задач конкретного проекта.

Фотография из проекта «Воображаемые территории»

Почему вы решили оставить географию и стать фотографом?

Я начала заниматься фотографией в школе, ходила в фотокружки. Поэтому лучше сказать, что я не из науки ушла в фотографию, а наоборот. Уход в естественные науки был своеобразным протестом. Я готовилась во ВГИК, но потом подумала, что неправильно идти туда, где все получается, а нужно ставить себе сложные задачи. Так я пришла в географию. С поступлением в московскую школу фотографии и мультимедиа имени Родченко также связан протест. Мой бывший молодой человек сказал, что я никогда туда не поступлю. «Я не поступлю?» - возразила я, и в итоге оказалась там. Не поступил как раз таки он. Но эту историю я рассказываю в качестве анекдота. На самом деле, меня не устраивала профессия картографа и мне нужны были другие знания. Уход из академического мира в художественный - это нетривиальный жизненный сценарий. Но я не уходила совсем, потому что школу Родченко я совмещала с аспирантурой.

Исходя из ваших фотопроектов складывается ощущение, что география продолжает влиять на вас художественный язык. Вы согласны с этим?

Не может быть иначе. У меня есть знания и опыт, на которые я опираюсь и с которыми мне легко работать. Это то, что зовется зоной комфорта. Я много раз говорила себе, что перестану спекулировать на географии, поставлю точку, но все равно возвращаюсь к этому. Пока сама для себя не поняла что это: профессиональная лень или действительно нужно было только так. Для детального анализа пока мало времени, я пишу вторую диссертацию. Но один из моих любимейших проектов «Кому принадлежит тень от зонтика?» и он совсем не про географию. Его я делала вместе с Алексеем Корси.

«Панорама» 

О чем ваша вторая диссертация?

Мне хотелось написать о формах и способах репрезентации пространства в СССР и России. То есть, условно говоря, как и на основе чего жители центральных регионов представляли себе, например, Среднюю Азию, учитывая, что страна большая, транспорта нет и люди мало путешествуют. Для этого существуют разные типы медиумов, прежде всего, различные изображения. Я пыталась понять насколько это спекулятивный инструмент для власти. Но все трансформировалось в то, что сейчас я пишу о краеведческих музеях и их трансформации в постсоветском пространстве.

Про что ваш проект «Процессы музеефикации»?

Есть идея о том, как должен представляться регион. Сейчас она находится в несколько хаотичном состоянии. Понятно, что подход во многом наследуют позднесоветские установки, в основе которых было представление, что музей это образовательное пространство для детей и школьников. Мне интересно, можем ли мы придумать что-то совсем другое. Такой вопрос требует серьезных научных дискуссий, но в рамках этого я провожу свой маленький творческий эксперимент. Это связано с проблемой, которую я рассматриваю в диссертации, но я разделила свой интерес на академическую и художественные части. Татарстан - это первый регион, куда я направилась, чтобы посмотреть краеведческие музеи. Сейчас в «Смене» мы сделали проект в формате work in progress, это показ подготовки большого проекта, который мы презентуем в августе. В перспективе в расширенном формате моя работа войдет в проект «Татария.research», который, я надеюсь, состоится в Москве этой осенью.

В чем заключается исследовательская часть проекта?

Я планирую посмотреть краеведческие музеи в разных регионах России. Кроме Татарстана в моих планах Якутия, Калининград, Урал и какой-нибудь регион центральной России без ярко выраженной идентичности. Везде свои цели. На Урале хочу посмотреть, как тема тюрем и ГУЛАГа отражены в экспозициях. Предварительные данные показывают, что, к примеру, в районном музее не будет ни одного упоминания об этом, а в сельском музее , наоборот, много информации.

В Татарстане я посмотрела Национальный музей, районные и сельские музеи в татарских и русских деревнях, съездила в кряшенские деревни. Татарстан я выбрала именно из-за яркой национальной окраски. Якутия тоже, но там национальный вопрос стоит иначе. Основной акцент там делается на проблему колонизации коренных и малочисленных народов Севера. В краеведческом музее Якутии это хорошо видно: на каждый народ там будет текст на один лист А4 и одна фотография. В Татарстане нельзя говорить о колонизации и здесь другая религия.

Проект «Возвращение имен»

Существует ли жанр фотографии о краеведении?

Когда мы говорим о визуальных искусствах, их жанр не определяется тематикой. Одну и ту же сельскую бабушку-татарку в цветастом платке можно снять по-разному. Подход взгляда и отличает нас от, например, National Geographic. Другой вопрос насколько фотограф может внедриться в тему и поменять фильтр путешественника-гостя на что-то более интересное и содержательное. Уйти от колониального взгляда можно разными способами. Нужно больше жить рядом и изучать объект исследования. То, что делаем мы, это как раз попытка показать регион и его проблемы, а не просто фотографировать красивые виды и птичек. National Geographic-  пример не проблемно ориентированной фотографии, их цель сделать красиво. Это не плохо, учитывая, что вокруг мало красивых фотографий.

Как фотографу не скатиться в стереотипность?

Когда фотограф приезжает в новое место его взгляд останавливается на том, чего он нет у него дома. Поэтому в краеведческих исследованиях есть опасность остановиться только на поверхностных вещах, вроде яркой национально-окрашенной одежды. Но фотограф должен снимать как можно больше. Фотографический процесс - это не только нажимание кнопки камеры, но и долгая работа по отбору снимков. На этом этапе нужно включать в голове критика и убирать стереотипные снимки, от которых никто не застрахован.

Какие у вас ощущения о Национальном музее Татарстана?

К Национальному музею у меня возникло много вопросов. Видно, что за ним следят, там новый ремонт и много техники. Но новизна не распространяется на содержание. Трехчастная система «природа-человек», «человек-история», «человек-общество», утвержденная в 1939 году, здесь прослеживается полностью. Это не вина сотрудников музея, что экспозиция выстроена так, потому что другого пока нет. Можно ли показать природу без чучел животных? Не знаю. В музее есть 5-метровая белуга, которая не была выловлена в Татарстане, но есть подпись, что у вас водятся такие же. Белуга прекрасная, но смысла в ней мало. Методика построения экспозиции сильно контрастирует с новой оболочкой. 

Мне бросилось в глаза, что в той части экспозиции, которая повествует о времени после взятия Казани Иваном Грозным манекены с восточными чертами заменяются на манекены славянского типажа. Как бы получается, что после 1552 года начинается история только русских. На мой взгляд, это видно, что музей больше говорит об истории русских. Возможно, это тоже связано с отсутствием новых методик экспонирования. Я не вижу конкретного сообщения или желания донести какую-то мысль. Это и хорошо. Было бы хуже, если музей навязывал конкретную точку зрения. До сих пор есть музеи, которые с порога вводят вас в марксизм-ленинизм.