Топ: 10 главных экспонатов на выставке «Итоги всех веков» в Центре «Эрмитаж-Казань»

Чернильный прибор «Руслан и волшебная голова», 1884 год. С.-Петербург, скульптор Е.А. Лансере. Бронза, дерево, ткань, литье, чеканка, патинирование. Вот так оригинально автор увековечил в бронзе поэму Пушкина «Руслан и Людмила». Шлем волшебной головы откидывается и превращается в чернильницу. Красиво, стильно, функционально. Пожалуй, такой прибор мог вдохновить на сочинение стихов и сказок.

Веер складной из Германии. 1840-е годы. Чугун; литье. Длина 19 см. Трудно удержаться и не перефразировать известную присказку из «Нашей Раши»: «Немецкие дамы были настолько суровы, что обмахивались чугунными веерами». На самом деле суровыми были не дамы, а времена. Мода на чугунные аксессуары и украшения в готическом стиле возникла в период антинаполионовских войн 1813–1814 годов. Тогда многие аристократки жертвовали свои драгоценности на возрождение прусской армии. Взамен берлинские ювелиры стали изготавливать веера, серьги, браслеты и ожерелья из чугуна. По изяществу они не уступали золотым и серебряным изделиям. Но легкими, при всей искусности, мастера их сделать не могли. Если бы, кто всерьез решил обмахиваться чугунным веером, то вспотел бы, а не освежился. Мало того, что он тяжелый, так пластины еще, в силу специфичного материала, не направляли потоки воздуха.

Кукла в национальном русском костюме. Москва, конец XIX века. Фарфор, мастика, ткань, стекло, бисер, шитье. Эта румяная девочка в кокошнике помнит руки великих княжон Марии и Анастасии Романовых, младших дочерей Николая II. Игрушка находилась в детской половине Александровского дворца. Наряд у куклы соответствует веяниям того времени – царила мода на русский стиль. И члены императорской семьи сами любили нарядиться в княжеские и царские одежды XVII веков. Благо гардероб у них был с богатой историей.

Игральные карты «Shakespeare-Spielkarte, Whist No 192». Германия, Франкфурт-на-Майне, фабрика игральных карт Б. Дондорфа. 1895–1903 годы. Эта колода заинтересует, скорее, не любителей азартных игр, а ценителей зарубежной литературы. На картах изображены персонажи драм Шекспира. Автор оригинальных эскизов английский художник-иллюстратор Джон Генри Фредерик Бэкон. На выставке же мы видим карты уже переизданные в Германии. В колоде их 52 штуки, для воплощения основных шекспировских героев вполне достаточно. Произведения подразделяются по мастям. Пики – «Гамлет», червы - «Генрих V»,трефы – «Ричард III» и «Как вам это понравится», бубны - «Генрих VIII». Все персонажи одеты в костюмы эпохи Ренессанса.

Кресло. Санкт-Петербург, мастерская А.Ф. Стремборга. 1870-е года. На этом резном дубовом кресле, напоминающем трон, сиживал Александр III в своем кабинете в Аничковом дворце. Выполнено оно в русско-византийском стиле. Кресло увенчано императорской короной, а вот на спинке изображены два петуха, а вовсе не герб, как может показаться, сначала. Такая вот стилизация, с юмором. Но самое интересное, что в это произведение искусства вмонтирован механизм, который позволяет его вращать и раскачивать назад-вперед. В общем, офисный стул и кресло-качалка в одном флаконе.

Плевательница из Малинового будуара Зимнего дворца, 1853. По рисунку Г.Э. Боссе. В наше время плевательницы ассоциируются только со стоматологическим кабинетом. Между тем в XIX веке они были частью бытовой обстановки. Представляли собой металлическую емкость с тонким вертикальным стержнем. Крышка открывалась при нажатии на стержень. Впрочем, узнать плевательницу в изящном позолоченном изделии, представленном на выставке не так просто. Она выполнена в форме морской раковины, а ручка «замаскирована» под перевитый стебель растения.

Чайный сервиз-«натюрморт» на две персоны. Санкт-Петербург, Императорский фарфоровый завод. 1850-1860-е годы. Этот экспонат приведет в восторг любую современную домохозяйку. Правда, поначалу, посуда в фарфоровой горе овощей и фруктов не угадывается. Выдают ее едва заметные крышечки. Тыква выполняет роль чайника, ананас – сахарницы, а груша – сливочницы.

Каминные часы. Франция, 1830–1840-е годы Золоченая бронза, латунь, сталь. Сейчас трудно сказать, насколько точно они показывали время, но в чем нет сомнений - все пропорции и архитектурные элементы готического собора здесь соблюдены с высокой точностью. Башенки-пинакли, розетки, крестоцветы, богато украшенный барельеф. Воплощать в часах знаменитые католические храмы в этот период было довольно модно. У многих дворян на каминах тогда красовались Руанский, Реймский, Страсбургский соборы, и, конечно же, Нотр-Дам-де-Пари.

Пресс-папье в форме женской кисти. Санкт-Петербург. Конец 1830-х – начало 1840-х годов. Малахит, мозаика, бронза, литье, шлифовка, гравировка, золочение. Это один из самых изящных экспонатов выставки. Относится он к числу личных вещей Николая I и его супруги Александры Федоровны. Рассматривать его следует долго и внимательно. Уж очень тонкая работа, многие нюансы можно не заметить. Кисть держит медальон, на крышке которого изображен букетик незабудок. На среднем пальце - кольцо с камнем. А запястье украшает браслет с крупным бриллиантом-десятигранником. Но и это еще не все. Под драгоценным камнем прячется пружина, обеспечивающая кисти подвижность. Кто знает, какие документы доверяли этой «руке»...

Кресло из Малахитового зала Зимнего дворца. Мастерская братьев Гамбс, 1830 год. Да-да, это та самая мастерская, где были «изготовлены» «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. К слову, знаменитая гамбсовская мебель удостаивалась «продакт-плейсмента» и раньше, в произведениях Пушкина и Тургенева. Но вернемся к экспонату. Золоченое обитое шелком кресло – образец парадной мебели в стиле ампир. Оно является частью гарнитура, созданноо для Яшмовой гостиной императрицы Александры Федоровны в 1830 году. Автором проекта стал модный тогда в России французский архитектор Огюст Монферран. По просьбе императрицы в ножки кресла вмонтировали миниатюрные колесики. У гарнитура непростая судьба – в 1837 году в Зимнем дворце произошел пожар, но его спасли из огня. Позже архитектор Александр Павлович Брюллов на месте Яшмовой гостиной создал Малахитовый зал, где вновь обосновалась гамбовская мебель.