Даже краткая биография этого человека звучит подобно сюжету советского романа: родился в Литве, жил в Белоруссии, учился на Украине, работал в Узбекистане, 19 лет был пилотом вертолета, изведал пути от Байкала и до Прибалтики. В последний полет ушел 24 августа 1988 года – с этого дня в течение одиннадцати месяцев пилот гражданской авиации Евгений Войтенков лежал в госпитале с тяжелой травмой. Жизнь переменилась.
– Авиация мне очень нравилась, еще в пятнадцать лет в Витебске я ходил в Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту. Так что вертолеты видел уже с юных лет, к тому же посещал занятия в авиамодельном кружке. Когда пришло время, поехал поступать в Кременчугское летное училище.
– Чем занимались в рейсах?
– Очень многим: выполняли санитарные задачи, задания ГАИ, участвовали в обслуживании газо- и нефтепроводов, вели геологоразведку. В тот день как раз летели в командировку в Тарту, работали там с геологами, проводили аэрофотосъемку. Случилась авария. Стали вынужденно садиться на лес, он оказался высоким – вертолет разбился, все ребята получили травмы, я лег с переломом позвоночника.
– Болезнь вас изменила?
– Я всегда был такой же, не думаю, что кто-нибудь заметил, что я изменился. У меня, конечно, был сложный момент – когда я лежал и еще не знал, буду ходить или нет. Когда все случилось, жена была в положении, вот-вот должна была родиться моя дочь. Болезнь изменила всю мою жизнь, потому что я бы, наверное, летал и летал и никогда бы не пришел к автомобильному бизнесу. Знаешь, у меня сейчас работают ребята, которые у нас летали и только год или два назад прекратили. Все они летчики первого класса, но сейчас трудятся, к сожалению, в охране, потому что ничего, кроме летного дела, не знают. Вообще, мне повезло, так сложились обстоятельства: полет, травма, тут же понимание того, что семьсот рублей зарплаты совсем уже не те деньги, на которые можно содержать семью. Да, я халтурил на машине, но потом увидел, что это тоже не очень интересное дело.
– Книги в больнице читали?
– Да, конечно. Я всякую литературу люблю. В те дни перечитывал Майна Рида, Жюля Верна, вообще за то время прочитал довольно много. А ко всему прочему со мной лежала очень хорошая компания – мои коллеги и друзья, тоже все с поломанными позвоночниками. Так что нормально было. (С удовольствием смеется.) Сейчас много читаю в отпусках – с первого и до последнего дня. Недавно прочитал всю эту глупую литературу: детективы и прочее. Еще раз убедился: чушь собачья.
– Говорят, в авиации, как и на флоте, сразу же видно – плох человек или нет, это так?
– Мне повезло, в училище у нас была очень хорошая рота, я играл в баскетбол, было много друзей. В Узбекистане, где работал по распределению, собралось аж двадцать пять национальностей, поэтому люди старались очень хорошо друг к другу относиться. Мне нравились мужские коллективы. Понимаешь, очень тяжело среди нормальных людей быть плохим. Я считаю: с волками жить – по-волчьи выть. Даже если какой человек с гнильцой и попадал, то он знал, что проявить это сложно, потому что к его выходкам отнесутся критично. Там все быстро мужали. И потом, у нас, например, были мужики, которые участвовали в настоящих боях, в той же Корее, люди носили ордена Красного Знамени. Суровые люди, но хорошие, они обязательно склоняли нас в лучшую сторону.
– Как вы относитесь к мысли о том, что если хочешь что-то получить, то непременно должен вкладываться?
– Я думаю, что это все время надо понимать во всех моментах, даже физически: если ты не будешь вкладываться, то не победишь на Олимпиаде. У нас есть талантливейшие спортсмены, но они немножко не вкладываются, недорабатывают – за счет таланта живут. Не могут понять, что если бы вложились…
– Вы стали зарабатывать гораздо большие деньги, нежели прежде. Говорят, они людей портят. Каковы ваши отношения с деньгами?
– Не знаю, портят не портят, с деньгами просто легче жить. Например, у нас и нашей компании денег нет никогда, потому что мы все время вкладываемся – каждые полтора года строим большое предприятие. Но свой жизненный уровень мы должны поддерживать всегда. Скажу откровенно: я всю жизнь живу на одном и том же уровне, у меня все те же квартира, машина, дача, только теперь все это лучшего качества. Мне важна семья. Многое я постарался сделать для сына, не жалел денег на его учебу в Швейцарии и Лондоне. Иногда замечаю: люди в зависимости от денег начинают иначе друг к другу относиться, но у меня мало таких знакомых. Я, к примеру, дружу с людьми, которые сегодня занимают посты министров, но дружу с ними бескорыстно, потому что дружил и раньше. Честно говоря, практически и попросить-то нечего – у нас такая специфическая работа, что не очень и попросишь. А когда спрашивают, знал ты Путина или нет, – у нас все знали Путина, только надо знать, знал ли он тебя... Но вы видите: я не вывешиваю на стены свои фотографии с руководителями страны, хотя они у меня есть.
Комментарии (0)