Более тридцати лет она работает в Зоологическом музее – крупнейшем в России, Европе и Азии. Участвуя в научных экспедициях, объехала всю страну от Калининграда до острова Тюлений в Охотском море и от Белого моря до Кушки, самой южной точки бывшего Союза.
– Как вы оказались на телевидении?
– Это было в 1977 году. Я к тому моменту уже шесть лет работала в музее. К нам обратились с телевидения, нужно было прокомментировать историю с беркутом, которого держали в зоопарке: можно ли выпускать в природу таких животных, которые прошли через человеческие руки. Пригласили моего шефа, известного орнитолога. Он не мог приехать, послал меня, поскольку я тоже орнитолог. Беркут был убогий какой-то, общипанный. Сотрудники зоопарка говорили, что он не летает. Я рассказала о нем все, что требовалось, я не стесняюсь аудитории, поскольку в музее водила экскурсии, могу говорить хоть в камеру, хоть в толпу. А этот беркут во время съемки вдруг взял и полетел, закружил под потолком, под осветительными приборами. Было очень красиво.
– Прямо знамение.
– Да. Режиссеру и редактору понравилось, как я говорю, пригласили меня еще раз, потом еще. Так все и началось. Передача была детская, но смотрели ее все: от пионеров до пенсионеров. Когда у нас был пик популярности в 1980-е годы, письма приходили мешками от людей самого разного возраста. Это ведь была единственная передача такого рода, и шла она по первому каналу, на весь Союз.
– О чем люди писали?
– О том, какие у кого животные есть, задавали вопросы. Были занятные письма. Например, просили прислать крокодила. Были письма личного характера. Один человек так душевно писал о том, как ему нравится моя программа, как он к жизни вернулся, в людей поверил благодаря ей, и если я ему отвечу, то он сообщит, по какой статье осужден. Мы решили, что ему «там» в качестве поощрения разрешают смотреть детские передачи.
– В самом начале музейной экспозиции у вас стоит скелет кита – внушительный экспонат.
– Он был найден в Бельгии примерно 175 лет назад. Очевидно, он заблудился во время шторма, зашел на мелководье и застрял. Чудовищная масса, где-то 150 тонн. Потом шторм утих, начался отлив, и он оказался на суше. И вот, казалось бы, животное, дышащее воздухом, что плохое может с ним случиться? Но мышцы так давили на ребра, что он не мог дышать, грудная клетка не расширялась. В итоге он погиб от удушья. Местные жители мясом, говорят, кормили свиней, потому что оно уже испортилось, жира натопили немереное количество, китовый ус пошел на галантерейные изделия. А вот сам скелет очистили, сделали разборным. Предприимчивые люди стали показывать его на выставках, ярмарках, даже в Америку возили. В конце XIX века его привезли к нам в Крым. И он так понравился дворянину Балабину, что тот его купил, может, находясь в веселом состоянии, и подарил музею. Но тогда в музее не было места, и этот скелет поместили в зоопарке. Говорят, что тогда в нем сделали кафе: под ребрами столики поставили, в череп посадили народный оркестр. Но скелет стал быстро портиться, и около ста лет назад, когда музей переехал в это здание, его установили уже здесь. Не исключено, что это самый крупный скелет кита, который есть в музеях мира.
– Насколько активно посещается музей?
– Сейчас в год проходит около 500 тысяч человек. А были годы, когда до 700 тысяч проходило. В советские времена вход в наш музей был бесплатным, и к нам стояли большие очереди, поскольку гардероб не мог вместить всех желающих. И вот в одно из зимних воскресений стоит очередь. На входе милиционер дежурит, потому что двери выбивали регулярно. Очередная волна замерзших людей хлынула в вестибюль, влетает краснощекая тетка, в руках сетка с апельсинами, кричит: «А где у вас тут маринованные дети?» Она перепутала наш музей и Кунсткамеру, куда народ ходил именно для того, чтобы посмотреть на «монстров», ведь об остальных богатейших коллекциях и нашего, и соседнего музея – Кунсткамеры – большинство людей даже и не подозревало.
– Посетители привередничают?
– Большинство посетителей в полном восторге, но есть и такие, которым что-то не нравится. Иногда нам пишут пространные рекомендации, как правило очень наивные и безграмотные, что нам следует сделать, чтобы улучшить музей. Ну, например, у нас выставлена естественная мумия лошади из скифского кургана. Один человек посоветовал ее убрать в отдельное помещение и пускать туда только «любителей таких испорченных лошадей». А другому не понравилось то, что у нас крокодилы с открытой пастью, он посоветовал повернуть их зубами к стенке.
Комментарии (0)