Даниил Александров

Вы, вопреки общественному мнению, поддерживаете попытку Министерства образования выявить неэффективные вузы?

Этот вопрос поставлен на пятнадцать-двадцать лет позже, чем следовало бы. В 1990-е годы в стране возник беспрецедентный спрос на высшее образование. Ажиотаж подогревался и вузами. Многие предлагали некачественный товар. Да и квалифицированных преподавателей становилось меньше. Нужно же кормить семью, а на институтскую зарплату это делать сложно. Инженерные кадры уходили в финансы, гуманитарии — в журналистику. Зато сотрудники кафедр научного коммунизма, диамата, истории партии превратились в политологов, культурологов, антропологов. Но если у вас преподают люди, которые не смыслят в предмете, которые всю жизнь занимались идеологическим начетничеством, ничего хорошего ожидать нельзя.

Как думаете, неэффективных вузов в России много?

Приличных — от силы двадцать процентов. А тех, которые срочно нужно чистить, двадцать-тридцать процентов точно. По моим представлениям, примерно треть вузов заняты тем, что водят за нос студентов и их родителей. А некоторые и сами рады обманываться. Я прочитал в одном блоге: где-то уволился человек, у которого можно было купить хорошие оценки. «Как я теперь буду учиться?» — жалуется студентка. У нее нет ощущения, что это ненормально. Конечно, Московский, Петербургский университеты или, скажем, ЛЭТИ, ЛИТМО — они возвышаются, как сияющие вершины, над болотом. Но даже и там не все однородно: есть факультеты международного качества, а есть более слабые.

И министр Дмитрий Ливанов готов пойти на серьезную чистку?

Раньше при попытке сделать вузовские бюджеты прозрачными министры лишались постов, лобби вузов было сильным. Сейчас ослабло. К тому же Ливанов — прекрасный ректор. Он многого у себя, в Институте стали и сплавов, добился. Однажды его спросили о проблеме плохих диссертаций. Он сказал: надо накануне защиты издавать тексты в электронном виде. Завистников много — если диссертация липовая, ее разоблачат. Меня поразила простота решения.

«Примерно треть вузов заняты тем, что водят
за нос студентов и их родителей»

Так, может, вам и ЕГЭ нравится?

Это самое успешное нововведение в сфере образования. ЕГЭ снял барьеры передвижения. У меня в высшей школе экономики теперь учатся талантливые, красивые люди со всей страны. Они приезжают мотивированные, счастливые: ЕГЭ они сами сдали, а не проплатили коррумпированному репетитору. Бреши и нарушения есть и в этой системе, но их масштаб несопоставим с прежним произволом, царившим на экзаменах.

Как вы сами попали в вузовскую систему?

Я вырос среди ученых. Отец — академик, математик Александр Данилович Александров, мать, Марианна Леонидовна, занималась физикой, радиоактивностью. Я в отрочестве подпал под влияние Николая Воронцова, биолога. Попросил у него книжки, поехал с ним в экспедицию и понял, что это мое. Побывал в Сибири, в Средней Азии, в Заполярье, ходил пешком по Тверской и Псковской областям. Мне страшно нравилось. Нашел много друзей, буквально повсюду.

Ваша трансформация из биолога в социолога — редкий случай. Как так вышло?

Меня с детства привлекали гуманитарные предметы. Но в советское время не было желания иметь с ними дело. Я занимался морской экологией и мог отправиться за тридевять земель, когда захочу. Это важное самоощущение: я свободный человек. В 1988 году переключился на историю и социологию, потому что время поменялось, исчезли идеологические запреты. Но что бы я ни изучал, цель одна — познание многообразия мира.

В Высшей школе экономики вы ведете удивительный предмет «Анализ социальных сетей». Что это такое?

Я всегда интересовался горизонтальными связями между людьми. С помощью «Фейсбука», «Вконтакте» мы с коллегами начали исследовать взаимоотношения подростков. Выяснили, скажем, что у нас характер сетевых отношений между этническими группами такой же, как в Европе. Русскоязычное большинство пропорционально выбирает друзей любых национальностей: сорок процентов арабов или армян в классе — сорок процентов друзей. А в обратную сторону не так. Ребята из Дагестана или Узбекистана не разбиваются порознь, а дружат, потому что они здесь чужаки. Или вот еще: по социальным сетям можно определить качество школы. В хорошей школе хорошо учиться — это делает ребенка популярным. В нашем городе около двадцати процентов школ, где хорошо учиться трудно, там человека за это подвергают остракизму. Мы сейчас всерьез начинаем заниматься наукой об Интернете. Это огромное исследовательское поле.

Как вы отдыхаете?

Я люблю читать книжки. Еще путешествовать. Были с женой в Кении, пересекли Америку от Нью-Йорка до Сан-Франциско, избегая туристических маршрутов. На Канарах жили в диких деревнях. У меня привычка: стараюсь ходить в местные парикмахерские, говорить с парикмахерами. Где я еще таких людей послушаю?

Отец Даниила Александрова, Александр Александров, — академик, знаменитый советский математик, ректор ЛГУ и автор школьных учебников. Даниил Александров — один из создателей Европейского университета в Петербурге. Сфера его нынешних научных интересов — социология науки и образования, медицины, проблемы миграции и адаптации мигрантов. Одна из последних работ — написанная в соавторстве с коллегами книга «Положение детей мигрантов в Санкт-Петербурге».

Текст: Андрей Пронин
Фото: Юрий Молодковец