ТОП 50: Асия Миннулина

Что заставило вас уединиться в доме-мастерской вдали от Казани – срочная работа?

Суперсрочная! Я с помощью моей команды воссоздаю многофигурный старинный фонтан для Лядского сада. Работать приходится по фотографиям позапрошлого века с натуры. Качество снимков оставляет желать лучшего. Да еще и сроки очень сжатые, всего месяц. Часть скульптур и декора уже отливается.

А как шла работа над памятником Садри Максуди? Правда, что заказчиком была Турция?

Уточню – муниципалитет города Стамбула. Вообще, история с этим памятником интересная, в ней переплелись люди и события разных стран и веков. Несколько лет назад в Заинске мне заказали памятник татарскому просветителю и целителю Ялчегулу. Оказывается, по его книге учился читать Тукай. Затем я сделала памятник поэту в Стамбуле. В ответ Турция решила увековечить память выдающегося общественного деятеля прошлого века Садри Максуди в Казани – он важная фигура для обеих стран. Идея возникла года два назад, работа уложилась месяца в три. Иностранная сторона активно помогала, мне прислали много больших хороших фотографий, детали костюма уточняла еще живая родственница Максуди. Осенью прошлого памятник был готов, на открытие ждали президента Турции. Но тут случились трагические события с российским самолетом. В результате открытие состоялось только через год, в присутствии премьер-министра Бинали Йылдырыма и президента Татарстана Рустама Минниханова.

Вы довольны результатом?

Конечно, хотелось бы иметь больше времени – раньше скульпторы работали годами. Удалось воплотить свою небольшую «заморочку»: я посадила Максуди головой в сторону Стамбула, а корпусом на Кремль. Люблю такие штучки. Но вообще, просто не могу смотреть на свои работы, когда они открываются – так хочется сделать лучше, а заказчики все время торопят.

Можно сделать вывод, что у вас много заказов и как скульптор вы востребованы?

Да, было время, когда я ютилась в крохотной мастерской и родители мне на хлеб давали. Вернулась из Питера в середине 1980-х после восьми лет учебы в Мухинском, а мне тут заявляют: уезжай туда, откуда приехала. Я бы поняла, если б в городе было много скульпторов, а то раз-два и обчелся.

Сейчас ситуация иная?

К счастью, да. Причем не только и не столько город дает заказы – появилось много частных, люди начали украшать свою жизнь. Еще я счастлива, что в Казани с 2001 года есть отделение скульптуры, сделанное с нуля. Теперь казанцы могут получать образование на родине, а не уезжать в другие города, как я.

А как вы стали скульптором? С детства мечтали, родители повлияли?

Путь оказался длинным и извилистым. Возможно, тяга к искусству - от родителей. Мама во время войны была чертежницей, но еще и рисовала, папа - человек военный, спокойный и могучий, очень любил пение, часами слушал музыку по радио. Я в пять лет попала в театр на балет «Дон Кихот», и с ума сошла, грезила балетом, начала танцевать, но меня по здоровью забраковали. Я сильно плакала и с горя пошла в художественную школу. Затем было училище, работа в Нижнекамске, Петербург, институт имени Мухиной, на отделении стекла и керамики. На скульптурное я перевелась только на четвертом курсе, четко поняв, что только это по-настоящему мое. Балет тоже пригодился: поскольку я сама танцевала, то телом своим чувствую, как фигура стоит, сидит, двигается.

Сейчас вы доцент филиала института имени Сурикова. Много у вас учеников?

Скульпторы – товар штучный, их не может быть много. В каждой группе по шесть человек, скоро второй выпуск. Кто-то уехал в другие города, но мы постоянно общаемся, делаем совместно работы. Главное, все в профессии. Не спрос рождает предложение, а предложение сформировало спрос на скульпторов. Наверное, и время пришло. Но переломным моментом для меня был памятник Водовозу. Интересно, что когда его только установили, мимо проезжал Шаймиев. Потом раздался звонок. Минтимер Шарипович говорит: хочу с вами встретиться. Приехала к нему, а он мне: вот я примерно такое и хотел, хорошего человека надо увековечить. Родился памятник благотворителю Асгату Галимзянову. Правда, работа получилась напряженная, Шаймиев зарубил мне десять эскизов, утвердил одиннадцатый.

Что еще не сделано из обязательной жизненной программы?

Недавно осуществила мечту о просторной, комфортабельной мастерской. Теперь не хватает только белого рояля на втором этаже гостевого дома. Если серьезно, мечтаю проводить сезонные симпозиумы скульпторов и после каждого – выставку. Теперь и место есть – моя усадьба под Казанью. Есть даже здание под печь для обжига, которую мои ребята этим летом выиграл по гранту на всероссийском фестивале «Таврида» в Крыму. Колесу пора закрутиться.

Асия Миннулина – также автор памятников Кул Гали в парке Тысячелетия (совместно с москвичом Андреем Балашовым), Василию Аксенову (композиция «Ожидание»), скульптурной группы Батыр и Шурале у камаловского театра. Ее самая маленькая по размеру работа – наградной приз Казанского кинофестиваля мусульманского кино в виде стилизованной башни Сююмбике. Самая необычная – памятник телефону для Городской телефонной станции.

Текст: Татьяна Лескова

Фото: Юлия Калинина