Леттеринг vs каллиграфия

Украшение шрифтами все более укореняется в современном дизайне, и, наверное, арабское письмо, изначально тяготеющее к искусству орнамента, могло бы удачно вписаться в  современный культурный контекст Казани. Тем более арабский шрифт - это не только религиозные тексты. В нашем материале каллиграфы двух поколений, отец и сын, Назип «Наккаш» Исмагилов и Назим Исмагилов  о возможностях и значении шрифтов, письма и графической культуры.

Назип «Наккаш» Исмагилов

Заслуженный деятель искусств РТ, член Союза художников РТ, каллиграф, ученый-текстолог, автор книг по средневековой татарской литературе.

Профессионально я начал заниматься каллиграфией в самом начале 90-х годов. Примерно с 1991 по  1996 годы в журнале «Мирас» на последней странице регулярно публиковались мои работы - шамаилы с сурами из Корана или древними поэтическими произведениями. До этого я рисовал и пейзажи, и портреты, всяческие этюды маслом или акварелью. Но мало придавал этому значения, так как, сам понимал, что у меня средние способности. Больше увлекался рисованием плакатов, надписей и прочее. Мне и сейчас, если требуется заполнение анкет и заявок на выставки, проще заполнять их от руки, нежели набирать на компьютере.

Сейчас часто делаю семейные гербы, то, что  по-татарски называется «Тугра». Это классическое древнее искусство. Турецкие султаны всегда их ставили в своих документах, грамотах, изображая в подобном монументальном стиле. От них эту традицию переняли крымские татары. В Турции тугры впервые появляются в 13 веке и имеют широчайшее распространение вплоть до падения Османской империи в 20 веке. Среди казанских ханов тугры были не так распространены. В целом поволжские шамаилы проще, чем иранские или среднеазиатские.

На моем собственном гербе-тугра изображен голубь. Если писать мое имя на арабском, то там появляется возможность изображения птицы. Обнаружил это я случайно, просто написывая раз за разом имя. Мой псевдоним Наккаш. Корень этого слова означает узор на камне, металле или ремесленника-гравера, в широком смысле – художник-график.  

Я оформляю шамаилы аутентичным татарским орнаментом. Некоторые придумываю сам, некоторые заимствую с древних надгробных плит, керамики, текстиля. Если вижу что-то интересное и новое, то ввожу в оборот. Это меня и отличает от других каллиграфов.

Возможности арабского шрифта очень широки. Он позволяет делать образные изображения, не теряя текстовой информации. При этом имеющийся в исламе запрет на изображения живых существ, прежде всего распространяется на изображения людей. Это конечно же было  связано с  борьбой против идолопоклонничества на начальных этапах развития ислама. Затем, по ходу укрепления позиций религии, эти ограничения ослабевают.  Кроме того арабское письмо очень ритмичное с точки зрения графики. Поэтому на него хорошо ложатся поэтические произведения. У меня есть шамаилы на примерно 20 стихотворений Тукая. Еще на многих выставках бывает шамаил на стих Дэрдменда (Закир Рамиев)«Корабль». Это грустный тревожный стих о судьбе татарского народа (корабль) в свете потрясений 20 го века (бушующее море). Потому здесь все в мрачных черно-зеленых цветах.

Арабское письмо - основа татарской культуры. В течение почти тысячи лет татары писали именно этим шрифтом. Все научные знания по истории, географии, точным наукам, а также художественная литература и переводы на татарский иранских и турецких трудов зафиксированы именно в нем. Только в 20 веке с введением в 1928 году латинского шрифта арабское письмо перестает использоваться. Поэтому оно остается одним из способов познания нашего исторического наследия. Плохо, что мало кто его знает, хотя у меня и есть около 20 практикующих учеников.

Мне нравится то, что делает мой сын. Он может и по-арабски писать. Но это далеко от каллиграфии, хотя тоже художественный способ использования букв. Потому его работы тоже иногда бывают на моих выставках.

Назим Исмагилов

Леттеринг - это рисование букв, создание шрифтовых композиций и иллюстраций.  Наверное, можно сказать, что мой отец тоже занимается этим. Однако, в отношении такого традиционного и консервативного искусства как каллиграфия, думаю, нельзя применять это слово. Хотя есть и современная каллиграфия.  У отца она традиционная и консервативная. И тем немного. Это богословие, стихи, тугры.
В современном леттеринге, как и в каллиграфии есть устоявшиеся виды шрифтов. Например, в одной только готике есть такие стили, как фрактура, бастарда, текстура.  В своей каллиграфии я основываюсь на этих устоявшихся стилях. Но современной ее делает моя интерпретация и мои нововведения. Например, это смешение стилей: что-то взято с уличного искусства, что-то из вязи или даже арабской каллиграфии.  При этом я в отличие от отца не говорю на арабском, только еле-еле алфавит могу прочитать. Хотя  иногда балуюсь арабографикой, но пока не основательно. Хотелось бы уже более  усердно к этому подойти. Давно есть задумка скрестить готику с арабским шрифтом.

Я и сам с детства рисую, и отец сильно влиял, поэтому  упражнялся в каллиграфии. Потом с класса 10-го увлекся хип-хопом и, соответственно, граффити и прочее. Конкретно  каллиграфией начал заниматься года два назад.

Чаще всего люди говорят, что у нас непонятно, что написано. Даже мой отец порой смеется над тем, что надписи нечитабельны. Так получается, что иногда смысл слова и его исполнение влияют друг на друга.  Это где-то в половине случаев.  Иногда просто пишешь любое слово или фразу любым стилем, исходя из требований композиции, эстетики и прочее. Бывает и так, что изначально ставится задача, чтобы смысл и исполнение совпадали. Тогда уже думаешь, как выразить смысл через буквы.

Я думаю, отец, скорее всего рад тому, чем я занимаюсь. Хотя, наверняка, хотел бы, чтобы я тоже занялся арабской каллиграфией.  Я, как новичок, наверное, на него никак не влияю. Он уже состоявшийся, укоренившийся в своем стиле художник-каллиграф. Потому он, хоть и признает наличие современной каллиграфии, все же  относится к ней скептически.

Алмаз Загрутдинов