Новейшая история: Фотогруппа «ТАСМА». 40 лет

Евгений Евтушенко, поэт, публицист, фотограф: «Творческая группа «Тасма» представляет собой выдающихся мастеров международного класса, бесстрашных реалистов, владеющих вместе с тем изяществом и пронзительностью поэтических метафор».

Глава II. Все мы вышли из «Волги»

Однако дальнейшего расцвета фотографии как успешного частного бизнеса и нового вида изобразительного искусства не случилось не только в Казани, но и во всей России. После революции 1917 года новая власть национализировала частные фотозаведения и призвала фотографов-индивидуалов идти в массы, правдиво освещать  жизнь рабоче-крестьянского государства. Само собой, под неусыпным контролем особых органов. И только во второй половине пятидесятых годов ХХ столетия в СССР началось возрождение искусства фотографии. Лозунг «Искусство в массы» воплотился в домах культуры с обязательными кружками самодеятельного творчества, в том числе и фотографического. Казань не осталась в стороне. Здесь открылось несколько фотостудий, и самым известным стал фотоклуб при Госмузее ТАССР.  Люди самых разных профессий, студенты, рабочие увлеченно спорили здесь о композиции и светотени, но зачастую разговоры о технической стороне фотографии перерастали в интеллектуальные беседы об искусстве, новинках литературы . Кому-то не очень понравилось такое свободное общение. Фотоклуб закрыли. Но желание встречаться осталось.В середине шестидесятых многие «музейщики» встретились вновь в новом фотоклубе «Волга» при заводском ДК им. Ленина, ставшем самым популярным и авторитетным клубом в Казани, который возглавил Сергей Романович Степанов, инженер авиазавода. Клуб был известен во многих городах СССР, и не случайно, что именно он провел большую Всесоюзную фотовыставку «Волга-67». В Казань тогда приехали московские фотомастера, экспозиция вызвала огромный интерес у жителей города

Нам повезло оказаться вовремя в нужном месте. Многочисленные выставки и бурные обсуждения в «Волге» помогли нам фотографически «закалиться». Массовое фотолюбительство породило особую фотографию – «салонную», которая охватывала дежурный список тем: красивые пейзажи, милые личики детишек, томные  женские взгляды, собачки-кошечки и бесконечные натюрморты. Конечно, «салонные» картинки встречались и на наших выставках, а обсуждения сводились чаще к технической стороне: на какой бумаге напечатаны фотографии, какая пленка. Про  фотокамеры говорили мало, у нас они были почти одинаковые – «Зениты», «ФЭДы» и «Зоркие». Единственный, кто был «фотокоролем» – Володя Сычев, обладатель зарубежной камеры с набором объективов.

Александр Лапин, фотограф, исследователь фотографии, педагог, автор книги «Фотография как...»: "Работы казанской фотошколы повлияли некоторым образом и на профессиональную советскую фотографию. «Ты что, актеров нанял? Это же невозможно снять вживую!» – говорили «профи» казанским фотографам, непринужденно снимавшим в гуще повседневной жизни. Официальная фотография тех лет выглядела на их фоне скованной и фальшивой".

 «Волга» тех лет объединила, помимо заводских фотолюбителей преклонного возраста, фотографов очень  разных, ярких и неординарных, молодых и амбициозных: Александр Семенов, Владимир Богданов, Ляля Кузнецова, Эдвард Хакимов, Владимир Зотов, Зуфар Баширов, Риф Якупов, Владимир Сычев, Рустем Мухаметзянов. Но явного конфликта поколений не наблюдалось, хотя  творческие споры, бурные дебаты были частым явлением. Самой яркой фигурой в клубе был, конечно, Володя Богданов. Энергия творчества переполняла его, он был главным спорщиком в дебатах о фотографии и не только. Как работнику музея  ИЗО,  ему больше хотелось  разговоров про искусство, а не только о фототехнике. Наши споры мирно завершались в  местном буфете с льготным пивом для членов клубов и студий Дворца культуры. И казалось, такие благодушные годы будут еще долго-долго.

Глава III. Без крыши

Ничто не предвещало особых перемен. Но вот появился в клубе Саша, по прозвищу Грек. Он приехал из Грузии, поступил в Казанский строительный институт. В отличие от многих из нас, он обладал возможностью приобретать дорогие альбомы по живописи и фотографии, дружил с продавцами главного книжного магазина Казани. И всегда поражал обширными  познаниями в живописи. Как-то Саша  объявил на одном из заседаний, что есть такой фотограф во Франции – Анри Картье-Брессон. И показал его фотоальбом.

Наше знакомство с творчеством великого Брессона было  настоящим открытием фотографии мирового уровня,  перевернуло  привычное понимание фотографии. Теперь  мы точно знали, в каком направлении двигаться .Старались больше снимать реальную жизнь, фиксировать «решающие» моменты «чистым» кадром, то есть без кадрировки при печати, ретуши и прочих оформительских приемов, соединить в фотографии документальность факта с художественностью образа. Фотометоды Брессона  стали отныне и нашими.

Забегая далеко вперед, вспоминаю, как  в 1995 году оказался в Париже. Мне посчастливилось пообщаться с самим Анри Картье-Брессоном и его супругой Мартиной Франк,  тоже замечательным фотографом. Я тогда сумел рассказать им о нашей «Тасме» и огромном влиянии творчества Брессона на фотографии казанцев.

Так вот, толчок в нужном направлении случился поздней осенью 1974 года. На очередном заседании клуба «Волга», в пылу спора и взаимных претензий, один из наших оппонентов, полковник в отставке, сурово произнес: «Все, что тут говорили, я аккуратно записывал в эту тетрадочку». Так вот почему  нашего руководителя Сергея Степанова не раз вызывали в органы и вели с ним «разъяснительные» беседы.

Дальнейший спор был бесполезен. От нас явно ждали ответного шага. И мы его сделали. Володя Богданов заявил о своем уходе из клуба. Не сговариваясь, вслед встало человек двенадцать. Мы молча вышли, громко хлопнув дверью. Помню, как стояли на ступеньках Дворца культуры, понимая, что ушли в никуда. Правда, еще не знали, что это и было началом нашей «Тасмы». 

Юрий Рыбчинский, фотожурналист, основатель Музея фотографических коллекций: «Казанская фотошкола, яркая, своеобразная, в советское время, можно сказать, творила путь для всей нашей независимой, андеграундной фотографии. Таких школ было несколько, но – не много: Прибалтика, Йошкар-Ола, Казань. Я в самом начале девяностых стал собирать фотографическую коллекцию, в которой казанская фотография стала одним из ключевых разделов».

Глава IV:  «Тасма». Начало

Богданов предложил создать свою фотогруппу. Для начала решили собираться в Издательстве обкома КПСС, где работали Юра Филимонов, Риф Якупов, Рустем Мухаметзянов и я. Да и Богданов там был свой. В конце рабочего дня располагались в пустом коридоре, раскладывали на полу фотографии или проводили свои фотоотчеты в редакционной столовой, она работала в ночную смену. Собирались и на квартире у Ляли Кузнецовой. Когда Боря Давыдов перешел  работать в управлении городской архитектуры и получил свою мастерскую, стали регулярно встречаться у него.

По тем временам статус не признанных официально объединений, как наше, не приветствовался. Вот мы и решили обратиться к администрации химзавода им. В. Куйбышева по выпуску фотоматериалов за помощью и стать группой при заводе. Удивительно, но факт: именно в 1974 году завод  переименовали в «Тасму» – что означало «татарские светочувствительные материалы». Вот и мы, того же года рождения, решились назвать себя «Тасмой». Но наши надежды на сотрудничество с заводом не оправдались. Мы вернулись к своему самостоятельному выживанию. Название поздно было менять. Общаясь с коллегами из других городов, мы уже заявили о себе как группа «Тасма».

К тому времени, в 1976-77 годах, фотогруппа состояла из шестнадцати человек. В основном, это были профессиональные фотографы и люди, связанные с искусством. Серьезная получилась команда: Володя Богданов - фотограф, основатель и первый руководитель «Тасмы», Ляля Кузнецова, Риф Якупов, Володя Зотов, Зуфар Баширов, Борис Давыдов, Валера Михайлов, Рустам Мухаметзянов, Юра Филлимонов, Альберт Багаутдинов и я – тоже фотографы-профи, Александр Тамбулидис (Грек) - студент КИСИ, Эдвард Хакимов - геолог и аспирант пединститута, Володя Разумейченко и Татьяна Лескова - искусствоведы музея ИЗО, Вадим Никифоров - художник-график. Мы тесно общались, были единой командой . Все эти годы мы делали фотографии, а они создавали нас, наполняя каждого творческой энергией.

Справедливости ради, хочу сказать, что большого притока новых авторов в «Тасме» никогда не было. За два  десятилетия, 1980-1990 -е и  первые годы третьего тысячелетия в группу пришло всего десять человек: фотографы Валерий Павлов, Евгений Канаев, журналисты и фотографы Василий Мартинков, Виталий Хашев, Дамир Юсупов, Юрий Чибинев, дизайнер и график Шамиль Баширов, студент ВГИКа Сергей Свинцов, врач Евгений Балашов, служащий Гарапша Мухамедьяров. 

Валерий Стигнеев, искусствовед: «Это фотография, «пришедшая» прямо с улицы, с деревенского подворья, из цыганского табора. В большинстве своем она была лишена какой-либо нарочитости и красивости, что весьма существенно отличало ее от господствующих в ту пору «салонных» экспозиций». 

Глава V. Прорыв

Примерно через пару лет существования и поиска своего пути, мы стали искать контакты с единомышленниками из других городов. Сами себе организовывали поездки по стране. На свои деньги ездили в разные города: Рязань, Йошкар-Олу, Чебоксары, Гродно, Тирасполь, Ниду, Москву. Как-то поехали в Ригу – там открывалась большая прибалтийская выставка. Там

 познакомились с Антанасом  Суткусом, основателем и руководителем Общества фотоискусства Литвы. Вспоминая фотографическое движение в СССР 1970-1980-х годов, нельзя не сказать про литовских фотомастеров. Они заметно выделялись на фоне всей советской фотографии. Суткус охотно пригласил нас в Вильнюс. Выставка  «Тасмы» литовцам понравилась. А нам в те годы Литва фотографическая показалась такой притягательной, полной творческой свободы. Кое-кто из нас даже подумывал переехать туда. Самой решительной оказалась Ляля Кузнецова.  В Вильнюсе ее приняли в литовское фотообщество. Лялины работы были включены в коллекции, которые постоянно рассылали по разным мировым выставкам, конкурсам. В Париже ее серия про цыган получила  золотую медаль. Прорыв был просто потрясающий.

Спасибо Ляле, что, живя в Литве, не забывала и про нас. Вильнюс помог ей пробить окно на Запад, а она, в свою очередь, помогала нам узнать фотографов Запада. Переснимала фотоальбомы  Брессона,  Арбус,  Франка,  Куделки,  Аведона – словом, все, что попадалось ей в богатейшей библиотеке литовского фотообщества, пленки привозила в Казань, где мы печатали эти репродукции.

Главный же прорыв «Тасмы» случился в 1979 году. Нас пригласили в журнал «Советское фото», где мы устроили  фотовыставку. Потом была публикация в журнале – ведущий искусствовед Анри Вартанов написал  большую статью «Начало». Именно в ней он впервые упомянул о «казанской школе фотографии» и с его легкой руки московские искусствоведы ввели термин «казанская фотошкола». Конечно, она удивила москвичей, кто-то даже возмущался – на снимках жили обычные горожане, жители села, цыгане, их быт был не приукрашен, лишен всякого официоза, не было и привычных «салонных» картинок. И снова мы услышали о подражании Брессону. Но это был скорее комплимент, чем упрек.

Глава VI.  Перекличка

До середины восьмидесятых годов группа еще активно работала, правда, уже без Богданова, который  уехал в Норильск. Было много разных творческих встреч и выставок.

Перестроечные времена в СССР во второй половине восьмидесятых отразились и на нашей группе. После большой выставки «Тасмы» в зале Союза художников ТАССР в 1989 году в группе наступил кризис. Все реже  мы стали собираться, хотя и поддерживали отношения друг с другом. Выставки чаще организовывались персональные. С 1986 по 1992 год многие «тасмовцы» - Богданов, Кузнецова,  Зотов,  Якупов,  Губаев, Давыдов, Мартинков, Михайлов, Павлов, Баширов - публиковались в альбомах, изданных в Лондоне («Другая Россия»), Цюрихе («Современная советская фотография»), Париже («Скажи изюм!»), Вашингтоне («Меняющаяся реальность»).

Сегодня, спустя сорок лет со дня основания «Тасмы», хотелось бы провести своеобразную перекличку. 

Уже нет с нами основателя группы Владимира Богданова, ушли из жизни Боря Давыдов, Владимир Разумейченко, Вадим Никифоров, Василий Мартинков. Давно живет в Москве Альберт Багаутдинов. Саша Грек тоже в Москве. Риф Якупов работает в Казани театральным фотографом, недавно провел большую персональную выставку, показал татар, живущих в разных уголках России и дальнего зарубежья. Ляля Кузнецова сегодня так же востребована – в 2010 году вышел ее большой фотоальбом «Дорога», а персональная выставка прошла в Москве и других городах России. Валерий Михайлов  работает на заводе и активно участвует в коллективных фотовыставках. Зуфар Баширов, даже выйдя на пенсию, активно участвует в фотографической жизни города. Владимир Зотов – все такой же неугомонный фоторепортер, большой поклонник черно-белой фотографии, обладатель уникального фотоархива, в котором миллионы негативов и самые разнообразные материалы по истории казанской фотографии. Юрий Филимонов два года назад отметил свой семидесятилетний юбилей персональной выставкой. Эдвард Хакимов, доктор наук, профессор, философ в науке и по жизни, автор многих научных трудов, преподает в педуниверситете. Валерий Павлов руководит региональным отделением Союза фотохудожников России. Есть у него и своя фотошкола. Сергей Свинцов – кинорежиссер, автор удивительного художественного фильма «Голубка» про самобытного казанского художника Геннадия Архиреева.

Время от времени «тасмовцы» устраивают домашние посиделки, показывают свои новые работы.

Живет и легенда о «Тасме». Есть интерес к фотографии семидесятых годов у сегодняшних молодых фотографов. И это вселяет надежду, что история «Тасмы» еще не закончилась.

Текст: Фарит Губаев. Фото: из архивов авторов.