Реальность сделала олигархов ближе к народу: последний год на них смотрели как на тонущий «Титаник». А «Титаник» плывет! Богатые начали давать интервью и вести livejournal, где официально отреклись от понтов формата «тачки – яхточки – девочки». В новом сезоне олигарх говорит: «Гудбай, понты!» – и выходит к обществу с приветливым «Хай, пипл!». Первым на это приветствие отозвался журналист Андрей Лошак.
ОГЛАВЛЕНИЕ
 Михаил Фридман председатель Наблюдательного совета консорциума «Альфа-Групп» |
 Петр Авен президент Альфа-Банка |
 Олег Тиньков председатель совета директоров банка «Тинькофф. Кредитные cистемы» |
 Герой нашего времени разбираем новейшую ролевую модель «Магнат» на семь составляющих |
Про 1990-е сейчас уже все сказали. Жить было тревожно, но интересно. Затаив дыхание, страна наблюдала за кровавой, как в древнегреческой мифологии, «битвой титанов», результатом которой стало возникновение Олимпа, символизирующего власть нового поколения богов-государственников, победивших неуправляемых титанов. На смену лихим 1990-м пришли тучные 2000-е. Жить стало лучше, жить стало веселее. Вместо черного нала – белый. Вместо первичного накопления (беспредела) – показное потребление (понты). Москва – международный центр роскоши. В городе проживают семьдесят четыре миллиардера – больше, чем в Нью-Йорке. Русские бизнесмены роем облепили верхушку международного рейтинга журнала «Форбс». Московский Олимп 2000-х – это клуб «Дягилев». Парковка ломится от золотых колесниц. Прекрасные музы услаждают слух, хариты – взгляд. Нектар и амброзия льются рекой. Жизнь больше не измеряется в «лимонах» – только в «ярдах». Помню услышанный в клубе диалог двух еще молодых олимпийцев: «Я дом большой построил». – «Насколько большой?» – «Шесть остановок лифта!» Ролевая модель этих лет – Роман Абрамович, у которого самая большая яхта, самый большой частный самолет и так далее. Если одним словом, у него самые большие понты.
У двух столь разных по форме десятилетий русского капитализма была как минимум одна общая черта – то, что на Западе называется «культ карго». Термин появился после того, как американцы, доставлявшие на одну из своих полинезийских военных баз товары, заметили, что туземцы построили рядом с аэродромом деревянную копию самолета и поклоняются ей. Суть культа карго – в примитивном материализме. Туземцы хотели, чтобы на них с неба просыпалась божественная манна из импортных товаров потребления. Они верили: банка кокаколы (бутылка шампанского Krug Grande Reserve) сделает их счастливыми. Время показало, что дикари ошибались. Нельзя быть счастливым обладателем банки кока-колы, если вокруг все дохнут от жажды.
Весной прошлого года «Дягилев» сгорел. Вскоре разразился кризис. Показное потребление резко вышло из моды. Те, кто этого не понял, вроде чрезмерно гостеприимного Тельмана Исмаилова, сейчас жестоко об этом жалеют. Так – вместе с кризисом и недвусмысленными жестами власти – в лексикон олимпийцев вошло понятие «социальная ответственность». Кто их новая ролевая модель? Хочется верить, что кто-то из западных бизнесменов. Билл Гейтс, например, или Уоррен Баффет, на пару основавшие крупнейший в мире благотворительный фонд. На исходе 2000-х мы решили пообщаться с их героями – олигархами. Наш выбор пал на наиболее достойных, тех, кто никогда не сорил деньгами и придерживался определенных правил игры – «перил», как выразился вслед за Иосифом Бродским господин Фридман. Они, наверное, больше других имеют право подвести черту под уходящим десятилетием, рассказав нам об эволюции бизнес-элиты от «культа карго» к более осмысленному потреблению. До осознания социальной ответственности крупному бизнесу нужно сделать еще один шаг. И тогда от гедонистического Олимпа, воздвигнутого в 2000-е, останется лишь пепелище, как это уже случилось с клубом «Дягилев».
Текст: Андрей Лошак
Рисунок: Никита Панин
Комментарии (0)