Выходишь на улицу в прекрасном настроении… Солнце мягко ложится на щеки, набираешь полную грудь свежего воздуха… Как вдруг чирикание птичек разрезает «Батарейка» из подземного перехода и условный Элджей мычит что-то из проезжающей мимо машины. В растрепанных чувствах интернет-журнал «Морс» встретился с группой TAKE FIRE, чтобы поговорить о качественной музыке и узнать, как привить к ней вкус. Ребята играют джаз.
Эра Крам,
вокал, перкуссия
«Мое знакомство с джазом началось, когда я еще не родилась. Но все же джаз – взрослая музыка. Поэтому, если говорить уже об осознанном возрасте, это был колледж в Москве при Гнесинке, где человек, дышавший только одним джазом, заразил меня. После я уже не могла жить как прежде: джаз – это образ жизни».
Александр Савчук,
рояль
«Мой отец был пианистом и по совместительству близким другом Леонида Винцкевича. К 14 годам я уже и сам был знаком с этой удивительной, уникальной семьей и играл с племянником Леонида. Он на ударных, я на рояле. Устроили юниор-дуэт, так сказать. Играли в филармонии, Леонид нас всячески продвигал: развивались, набирались опыта. Кроме того, своей любовью к джазу во многом обязан отцу, который привил мне вкус к хорошей музыке».
Алексей Апухтин,
ударные
«Сначала я увлекался роком. И к инструменту пришел преимущественного через тяжелые роковые композиции. После мне посчастливилось познакомиться с преподавателем, который и сделал из меня музыканта. Он открыл мне глаза на музыку в целом, благодаря ему я смог отойти от клише и начать творить. Учитель всегда говорил: «Есть просто музыка, единая и неделимая». Так от рока я медленно отошел в сторону джаза. А джазовая музыка, как известно, самая сложная в исполнении. Работал над мастерством как мог. Так и пришел к тому, что хочу быть крутым джазовым музыкантом».
Александр Бурухин,
бас-гитара
«Моя история во многом повторяет другие. До определенного возраста джаз был мне неинтересен, а потом резко стал и слушать, и играть. «Подсел», одним словом. Нужно, оказывается, было только попробовать. Учился с нуля. В 2008 году познакомился с Сашей, и тоже через племянника Леонида Винцкевича. Так и сформировался костяк группы Take Fire. Выступали немного, много играли и репетировали. Подстегивала Джазовая провинция, это как ежегодный джазовый апргейт. Видели уровень, понимали, куда расти».
— Как в Курске обстоит дело с джазовыми мероприятиями?
Эра Крам: Буквально недавно участвовала в одном, безумно необычном! Под экстравагантным названием — «Жертвоприношение О». Хотя это и не джазовое мероприятие в чистом виде, скорее, коллаборация. В чем суть? Я импровизирую вокал и инструментально на фон. На эту импровизацию параллельно, в процессе, художник пишет картину по своим эмоциям, ощущениям, восприятию. Потом, в этот же вечер, мы делали еще и наоборот. То есть пишется картина, и я голосом импровизирую на то, что вижу, через уже мое мировосприятие. Это полотно мы делили на количество частей равное количеству присутствующих и раздавали всем такие картинки. Небольшие, 40х40, может быть. И даже диск записали. Проблема мероприятия как раз в том, что на нем собирается своеобразная творческая интеллигенция — художники, архитекторы. Одним словом, люди искусства и их приближенные. А вход свободный. «Жертвоприношение» практически нигде не освещалось, и вот. Такое мероприятие не единственное в своем роде, просто о них почему-то не говорят.
— Надеюсь, это была не единичная акция.
Эра Крам: Я в этом даже почти уверена. Мероприятие вызвало огромный резонанс. Хотя проект был экспериментальный. Да и джаз был экспериментальный. Но, к счастью, все удалось.
— На ваш взгляд, почему земляки слушают «халигалиапаратрупер»?
Эра Крам: У меня был опыт работы с кавер-коллективами. А они славятся репертуаром из самых свежих новинок. Во время концертов я смотрела на зрителей — как люди реагируют на новомодные песни. И я увидела, что публика просто не понимает эту музыку. Танцует под нее — да. Но по большей части потому, что у них просто нет выхода. Они не знают, что существует другая музыка. Я часто сталкиваюсь с людьми, которым включаю классные джазовые композиции, и им реально нравится! Только они не знают, что это джаз. Я думаю, что все беды от дезинформации. Недостаток понимания, что музыка не так узка, как нам это преподносит радио или телевидение.
Александр Бурухин: Сказывается еще и то, что не хватает мест. Нужны площадки, пространства, где это можно играть и тем самым пропагандировать. В том же Воронеже, в самом центре, есть «Петровский клуб», где они совмещают и поэтические, и крутые музыкальные вечера. Нам тоже нужно такое популярное культурное место. Нужны клубы, ориентированные не только на музыку а-ля «прийти-напиться-танцевать», но и на что-то более серьезное. А в Курске либо они закрываются, либо это небольшие локальные тусовки музыкантов, и о них не знают.
Эра: А Museberry?!
Александр: Точно. Вот Museberry позиционировали себя соответствующим образом. Но его закрыли.
— Как бороться с такой ситуацией? И нужно ли?
Александр Савчук: С помощью СМИ, конечно же! Будем надеяться, они окажут нам помощь в просвещении публики. У людей просто нет выбора, нет альтернативы. Если б на телевидении чаще ставили концерты, вместо того, что там обычно крутят по вечерам, людям открылся бы совершенно иной взгляд на музыку. Появилась бы возможность слушать и искать самому. А пока сегодня большинство даже не подозревает о существовании огромного пласта крутейшей качественной музыки.
Эра Крам: Мне это чем-то напоминает выбор еды. Есть такая распространенная сленговая фраза – «пипл хавает». Так вот. Пипл, обычно, хавает самую ужасную еду. Но есть и те, кто кушает только деликатесы. Не все могут себе это позволить, и большинство поглощает то, что им дают. Вот джаз – это деликатес в мире музыки.
– Но, тем не менее, у нас есть и Джазовая провинция, билеты на которую достать непросто. Парадокс. Почему это происходит?
Александр Бурухин: Вообще мы замечали, что и на Джазовой провинции не все возвращаются после антракта. Мне самому не очень приятно, когда музыканты играют, оставляют в сыгранном часть себя, а люди вот так. Просто не все могут воспринимать эту музыку без подготовки, с ходу, и в таком объеме – она, все-таки, глубже, чем можно себе представить.
Алексей Апухтин: Бывает, сказывается еще и то, что Винцкевичи – уже бренд города со знаком плюс. Срабатывает коллективизм и банальное любопытство. «Все идут. Уже 22 года полные залы. И мне интересно!». Некоторые приходят просто, чтобы засветиться. Но даже в этом есть свои явные плюсы: джаз работает как наркотик, и, придя однажды, нельзя не вернуться. Нельзя не прийти домой и не проштудировать дискографию Армстронга от корки до корки. А после углубиться в творчество менее известных, но не менее крутых. Ну и дальше по известной траектории.
Эра Крам: На самом деле, в Курске много людей, которые любят джаз. Но они, преимущественно, взрослые. Молодежь – скорее, исключение, чем правило. Хотя нам нравится Джазовая провинция, в этом году все вместе ходили.
Александр Савчук: Любая музыка устроена так, что она может затрагивать самые глубинные чувства человека, трепать душу, это заставляет слушать еще и еще. Один нюанс – это должна быть качественная музыка. И именно Джазовая провинция обладает этой магией, потому что туда приглашаются классные именитые музыканты: и западные, и отечественные. Это качественная музыка! Кроме того, она не отталкивает тех, кто «не понимает» джаз. На фестивале можно услышать самые разнообразные хитросплетения – и блюз-рок с джазом, и испанскую гитару, и даже электронные проекты с какими-то диджейскими штуками. Диапазон настолько широк, что каждый может найти что-то близкое для себя. Это тоже ключ к успеху.
– А вам самим кто больше по душе, западные или отечественные музыканты? Что происходит в российской джазовой сценой сейчас?
Александр Савчук: Вдохновляюсь Китом Джареттом – знаменитый импровизатор 20-ого века. Человек, который садился за инструмент, не зная, что он будет играть дальше. Без предварительной подготовки. Он не просто импровизирует, он музыку сочиняет с нуля. А что касается наших: уровень отечественных музыкантов растет с каждым годом и это не может не радовать. Буквально на следующей неделе я еду на концерт Андрея Воробьева, который исполняет композиции группы «Чикаго» – знаменитая американская группа 70-ых годов. И сами американцы признают, что он исполняет лучше музыкантов с родины джаза! На его концерты сейчас даже ходит американский посол, который, к слову, сам является джазовым музыкантом. И он удивленно признал, что уровень выше. Наша джазовая сцена растет и активно развивается.
– Джаз в массы – миф или реальность?
Александр Савчук: Он бывает очень разным – как действительно элитарным, так и ориентированным на ширпотреб. TAKE FIRE тоже склоняется к массовому формату. У нас же джаз не совсем в чистом виде. Мы много экспериментируем, колдуем, стараемся адаптировать. При этом важно не потеряться и удержать планку. Хотя это вопрос вкуса – его наличия или отсутствия.
Эра Крам: Смотря где. В Питере, допустим, джаз играют даже возле метро – группа и вокруг нее толпа народу кучкуется. Слушают, им нравится. Кроме того, море джазовых клубов. Концерты каждый день, а то и несколько раз в день. Там это такая, модная музыка. Хотя я была этому очень сильно удивлена, на самом деле. После Курска приехала туда, как в рай. К сожалению.
Александр Бурухин: Тут я поспорил бы. Мы не так давно с научным руководителем решили сделать у нас в Курске небольшой open-air. Идея тоже навеяна была Джазовой провинцией, они в августе регулярно организуют выступления на открытом воздухе, и собирается толпа. Мы первый раз так выступали. Все прошло хорошо. Но мы удивились, как много народу собралось. Причем это был погожий выходной, много кто мог бы на дачу поехать, на шашлыки, еще куда-нибудь. Но нет. Люди шли по Ленина, останавливались и слушали. Один дядечка даже бегал по улице и пытался найти нас, чтобы еще раз услышать что-то подобное. Курск и Питер, ясное дело – разный уровень культуры. Но если пытаться что-то хорошее нести в массы, какая-то часть откликнется везде, обязательно.
– Я люблю джаз и хочу его слушать. Многие мои знакомые – тоже. Спрос есть, где предложение?
Александр Бурухин: Здесь многое упирается в финансы. Джазовую провинцию, несмотря на всероссийский и даже глобальный уровень, до сих пор никто не финансирует. Государственной поддержки нет.
Эра Крам: А я хочу сказать про наш коллектив. Все хотят джаза, а его никто не дает? Мы, к примеру, открыты для сотрудничества. Нас приглашают, и мы с удовольствием выступаем на любых площадках города. Хотя стабильной площадки пока нет. Это происходит стихийно.
– Три определения, которые характеризуют джаз именно для вас?
Эра Крам: У меня это будет три «Э» : Экзальтация, Экстаз, Эра Крам!
Александр Савчук: Свобода. Энергия. Разнообразие.
Алексей Апухтин: Наслаждение. Мечтательность. Воображение.
Александр Бурухин: Полет фантазии, или мысли. Высокий уровень. Космополитизм.
Александр Савчук: Я хотел бы подытожить – импровизация для музыканта сродни молитве. Или медитации. Все эти чувства сливаются в одно невероятное блаженство.
– Какие планы строите? Куда хотите двигаться дальше?
Эра Крам: Открыть джазовое кафе! Было бы очень здорово. Это наша идея фикс, мечта, и самый основательный план. Свою музыку написать.
Александр Савчук: А в целом – развиваться и совершенствоваться, ведь джаз это одна из самых сложных музык. И, как я всегда говорю, не стремиться много выступать, а делать качественный материал.
Александр Бурухин: Записать студийный материал. Концерты это одно, а треки – уже совсем другой разговор. Так материал становится доступен всем, и этим нельзя пренебрегать. Как раз, возвращаясь к вопросу о массовости. Сейчас есть YouTube, интернет с его бесконечным потоком информации – прекрасная площадка, чтобы пропагандировать свое творчество.
Текст: Дарья Овчинникова
Фото: Евгения Яковлева
В материале использованы фотографии из личного архива TAKE FIRE. Авторы фото: Александр Долженков, Андрей Рыжков, Надежда Шеховцова.
Комментарии (0)