Премьера на Netflix и миллионы фан-портретов в Инстаграме: 24-летний актер сыграл IT-гения в супергеройском боевике «Майор Гром: Чумной доктор». А еще вместе с одногруппниками основал горизонтальный театральный проект FULCRO: первый сезон — и сразу солд-аут.
В «Громе» ты играешь двух персонажей — темную и светлую сторону IT-миллиардера Сергея Разумовского. Что ближе — темное или светлое?
Это просто. Мне ближе Разумовский, который злой. Злость — это кайфово. Атомная энергетика, разрушения — про меня. Я очень эмоциональный. Принимаю решения солнечным сплетением и сердцем, а не головой. Это помогает в профессии: я не подключаю мозг, сразу хватаю, начинать действовать. Поэтому я на темной стороне. Только я в отличие от Разумовского не миллиардер.
И даже не миллионер?
Даже не миллионер. Есть на сигареты — и отлично.
Сережа, ты вообще откуда?
Я из провинции, будем честны. (Смеется.) Рос в Дзержинске, это в Нижегородской области. И у меня было идеальное дворовое детство. Архетипичное. Трехэтажный дом, два подъезда, пацаны. Шаришься по дворам, заброшенным котельным, ешь листья и траву, пока мама из окна не закричит: «Сережа, пора обедать!» Если повезет, торчишь в компьютерном клубе. Полчаса — 8 рублей, 16 рублей — час. Было хорошо.
Мечтал о всемирной славе, бегая по Дзержинску?
Я в детстве не мечтал, а занимался чем придется: карате, футболом, тхэквондо. Однажды меня отдали в музыкальную школу, но педагог, ужасная женщина, выкручивала мне пальцы и била по рукам. Я быстро сбежал.
Что сейчас может вывести из себя?
Нытье и нарушение профессиональных границ. Я не принимаю чужую слабость. Не можешь что-то — уходи. Еще кокетство ненавижу, хотя во мне его очень много. Ненавижу себя, получается. (Смеется.)
Сказал он и прикусил губу! В мае Netflix выкупил права на «Майора Грома» за рекордные для российского кино деньги. Сейчас вы топ-1 в странах по всему миру. Можешь объяснить этот феномен?
У человечества огромный спрос на Marvel и, как следствие, на комиксы. Да, российское кино для иностранцев — все еще экзотика. Но люди по всему миру видят трейлер, жанр и думают: «Ого, русские сняли супергеройское кино, Netflix его выкупил, перевел и нам показывает? Включаем!» Успех достиг предела, когда Тихона Жизневского, сыгравшего майора Грома, весь мир начал называть Майклом Фассбендером. Это нечто.
Когда ждать вторую часть «Грома»?
Не знаю. Ты с Тихоном разговаривала, он что сказал?
Ничего не сказал.
Красавчик! Я тоже промолчу. (Смеется.)
После роли Разумовского у тебя появился многотысячный фандом. Как ощущения?
Представь, что твоя жизнь — это маленькая комнатка. С книжными полочками и ковриками, где тебе уютно и комфортно. Ты сидишь под одеялом, но внезапно стены обваливаются. Вокруг стадион, миллион человек, а ты в центре толпы и без одежды.
То есть это скорее тяжело или скорее приятно?
Я слукавлю, если скажу, что тяжело. Тяжело близким. Я чувствую дикую вину, но сделать ничего не могу. Сначала было приятно, потом странно. Когда начался сталкинг, стало страшно. Потом эмоции притупились, я принял правила игры. Жизнь стала другой, теперь я — часть огромного общественного поля. Куда деваться? Некуда.
Про близких людей. Знаю, ты избегаешь личных тем.
Да, я не обсуждаю личную жизнь. Сердце занято.
Как думаешь, что с тобой будет дальше?
Все хорошо будет, если ничего не ждать. Я «Грома» не ждал, а он в мою грешную жизнь ворвался. Сейчас снимаюсь в полном метре, приключенческом фильме. Впереди — крупный проект, сериал в жанре фэнтези. Пилот сделали, впереди производство.
Расскажи про свой обычный день.
Я просыпаюсь, одеваюсь и еду на завод, то есть на бывший завод — в технопарк «Степан Разин». Здесь штаб-квартира нашего театра, где мы с командой FULCRO работаем. Хотя «работа» — плохое слово. Мы репетируем до 2–3 ночи, и я уезжаю обратно домой, спать. Потом встаю, и так по кругу. Короче, пашу на заводе!
Объясни, почему FULCRO — это круто?
Мы в FULCRO делаем только то, что хотим. Закрываем личные гештальты. Если я хочу читать рэп — иду и делаю это. Если хочу ходить по улице и рассказывать о Циолковском — иду и делаю это. У нас есть опус магнум — спектакль «Наш класс» по пьесе Тадеуша Слободзянека. Это история одноклассников — поляков и евреев, которые на протяжении десятилетий сначала любят, а потом ненавидят друг друга. Вместе со зрителями мы исследуем момент, когда становится понятно: трагедия неотвратима.
Пока идет интервью, вокруг нас бегают режиссер, продюсер, актеры, техспециалисты. Что происходит?
Готовимся к «Кабаре. Цветы». Это иммерсивный спектакль-концерт, на котором мы погружаем публику в атмосферу немецкого кабаре. Это история о поиске свободы и невозможности ее обрести и о том, что ад неизбежен. Сейчас мы перенесли «Кабаре. Цветы» в зал на 1500 квадратных метров. Зритель бродит за нами по огромному пространству — нам удалось превратить его в Черный Вигвам.
Ты вообще отдыхаешь?
Да! Уезжаю на залив. Ужасно люблю воду. В детстве прочитал «Перси Джексона» (фильм ужасный, книжка потрясающая!) и начал думать, что я — сын Посейдона. Зачерпывал из воды песок, шептал ему: «Давай большую волну», бросал обратно и ждал. И, реально, поднималась огромная волна. Я мог часами сидеть на берегу и говорить с морем. Еще отдых — это вино, сыр бри, музыка и отсутствие одиночества. Я не умею быть один.
Почему?
Я вечно страдающая личность и в одиночестве начинаю рефлексировать. Хватаюсь за голову, пытаясь поставить себя на паузу. Возвращаясь домой, сразу включаю познавательную лекцию про космос, чтобы мозг отвлекся, а я заснул. Людям из-за этого тяжело со мной: я как шизоид — постоянно куда-то бегу.
FULCRO получил грант Регионального еврейского конгресса на проведение большой публичной программы о Катастрофе в искусстве XX и XXI веков. Одним из кураторов программы стала магистр иудаики Маша Гулакова, которая проведет дискуссию о еврейских театрах «Габима» и «Гешер».
Текст: Алина Исмаилова
Фото: Данил Ярощук
Свет: Дима Суворов, Skypoint
Комментарии (0)