Андре Асиман красиво (и надолго) вошел в нашу книжную жизнь после успеха экранизации его романа «Назови меня своим именем». За минувшие два года на русский были переведены пять его произведений (читатели уже знакомы с тремя из них и вот-вот познакомятся с еще двумя). Для сравнения – нобелевские лауреаты последних лет подобными показателями похвастаться не могут. В июле в издательстве «Книжники» вышел роман Асимана «Из Египта», получивший подзаголовок «Мемуары». Команда магазина «Подписные издания» рассказывает, почему эта книга заинтересует не только поклонников Тимоти Шаламе и сочных итальянских фруктов, но и почитателей Пруста и Набокова.
Все тексты Асимана, с которыми мы уже знакомы, были книгами о любви и романтическом мировосприятии. Три опубликованных ранее издательством «Popcorn» романа – это сентиментальные истории о первых влюбленностях, отчаянной жажде взаимности, любовном томлении, любовной лихорадке и (вы не поверите) любовных треугольниках. Шепот, легкое дыханье, использованные не по назначению персики, трепетный восторг от обнажения задней стороны коленок (что? да!) случайного встречного и прочие «асиманизмы», с одной стороны, исполнены некого жизнерадостного обаяния и – на удивление – чисты от патетики в духе прустовских пассажей о любви к боярышнику; с другой стороны, мы не стали бы рекомендовать эти книги читателям, предпочитающим тексты более сдержанные.
Роман «Из Египта», в основу которого легли воспоминания о проведенных в Александрии детских годах автора, – тоже о любви, но иного рода. Духовный предок этой книги (с точки зрения тематики и структуры) – набоковские «Другие берега»: главный герой, давно покинувший родную страну и добившийся успеха за океаном, оглядывается назад и вспоминает времена, когда трава была зеленее, а все любимые люди живы. Правда, атмосферой и интонацией «Из Египта» напоминает скорее фильм «Чай с Муссолини» о жизни чувствительных британских леди в предвоенной Италии: в романе Асимана также много обаятельных старушек и солнечного света.
Перебираться в Египет родственники главного героя начали в начале XX века (кто-то бежал от османского антисемитизма, другие — от немецкого нацизма), а окончательно покинуть страну им пришлось в 1960-х, когда для евреев жизнь стала невыносимой – после Суэцкого кризиса, в ходе которого военные действия против Египта, наряду с Англией и Францией, развязал Израиль. Семья героя – галерея белых ворон и темных лошадок: дедушка Вили – авантюрист, шпион, двойной агент, сотрудничающий и с фашистами, и с британской разведкой; постоянно ссорящиеся бабушки Принцесса и Святая, которые так привыкли к взаимным упрекам, что не смогли бы и дня обойтись друг без друга; мама Джиджи, которая, несмотря на глухоту, всегда добивается своего и оберегает сына от невзгод; строгий и предприимчивый отец Анри, разбогатевший на производстве ткани и лишившийся своего завода после национализации имущества иностранных граждан; меланхоличная тетушка Флора, на беду влюбившаяся в Анри – отчаянно, хоть и не совсем безответно. А на заднем плане – по-диккенсовски запоминающиеся портреты многочисленных друзей семьи, учителей, гувернанток, слуг…
Пестрое окружение определяет уникальную оптику рассказчика, который с детства оказывается вовлечен в красочный калейдоскоп разных – порой враждующих – культур, он слышит и учит множество разных языков. Родившись в Египте, он не может толком ответить, гражданином Франции, Италии или Турции является. Его семья долгие годы не может решить, остаться или уехать из страны, поэтому мальчика сначала заставляют подтягивать арабский, потом нанимают репетитора по итальянскому. Отпраздновав Песах в кругу семьи, повторив Закон Божий с гувернанткой-христианкой, он выходит на улицу – и попадает в гущу толпы, празднующей окончание Рамадана. Окружающее разнообразие формирует у героя особенное мировосприятие, определяющееся открытостью, космополитизмом и умением видеть в людях в первую очередь людей.
В художественном мире Асимана движение «из Египта» – это перемещение не только в пространстве, но и во времени. Излюбленный композиционный прием писателя – свободное дрейфование рассказчика между прошлым и настоящим (в модифицированном виде мы уже видели это и в «Энигма-вариациях», и в «Найди меня»). Каждая из шести частей романа строится по одному и тому же плану, разворачиваясь параллельно в двух временных измерениях: сначала мы видим маленького героя, наблюдающего за своими колоритными родственниками, а затем встречаем его же взрослым – он видится с состарившимися членами семьи после долгой разлуки или скорбит по тем, кого уже нет среди живых.
Тема «утраченного времени» в книге – безусловно, ключевая (вспомним, что Асиман – помимо прочего еще и специалист по творчеству Пруста). Для фрагментов, где взрослый герой путешествует в поисках осколков прошлого, характерна практически осязаемая печаль по навсегда ушедшему детству и – как следствие – мимолетности человеческой жизни. Он путешествует по миру, навещает дома, в которых некогда жили его дедушки и бабушки, смотрит на окна их квартир, пытаясь разгадать, что происходит в этих с детства знакомых комнатах теперь. Вдруг все вещи таинственным образом остались на тех же местах, на которых их бросили прежние владельцы? Вдруг, если зайти в дом, на пороге встретит бабушка, которая примется корить за то, что ее так долго не навещали?
«Те ли мы, кем себя считаем?» – дежурная фраза одного из героев романа, дедушки Вили, которую он охотно приспосабливает к любой ситуации. Асиман пытается ответить на этот вопрос, собрать собственное «я» из крупиц воспоминаний о близких: каждый из этих людей – частичка главного героя, который думает о «всех тех пляжах, городах и годах, которые довелось повидать мне самому, о тех, кто задолго до моего появления на свет уже любил лето, о тех, кого любил я, но не сумел уберечь в памяти и забыл оплакать, а теперь вот жалел, что их нет рядом со мной в одном доме, на одной улице, в одном городе, на одной планете».
Но эти люди, эти города и годы живы в мыслях того, кто их знал, и на страницах написанной им книги. И в этом смысле «Из Египта» оказывается романом не столько об утрате, сколько о бессмертии.
Текст: Арсений Гаврицков
Комментарии (0)