Светлана Марич: «В Америке и Китае богатые люди поддерживают своих художников»

Как вы попали в мир искусства?

Сначала искусство попало в меня. С детства я много рисовала, собирала альбомы с живописью и посещала выставки. В Новосибирске, где я родилась, из-за плохой погоды получалось вести довольно активную образовательную жизнь: художественная школа, музыкальная по классу фортепиано, бальные танцы. Я видела почти все постановки Новосибирского театра оперы и балета, которые шли в мои школьные годы. Из любви к литературе поступила на журфак МГУ, потом стажировалась в Сорбонне, параллельно вела поэтическую колонку, брала интервью у деятелей искусства. Однажды во время учебы в Париже я пришла интервьюировать галериста Альбера Бенаму для российского журнала. После разговора он попросил меня написать текст в каталог к выставке современного китайского искусства, которую готовил в Москве. Получилось, что в итоге я сделала весь ее продакшен, включая организацию перевозки экспонатов, оформление экспозиции. Работала в бешеном ритме: помню, утром защищала диплом на тему «Альтернативные СМИ», а вечером открывала выставку «Китай, вперед!». Она проходила в ЦУМе и оказалась очень успешной. Руководство универмага решило продолжить выставочную программу — так возник ЦУМ Art Foundation, который я возглавила. Мы реализовали проекты с выдающимися художниками: классиком французского концептуального искусства Бертраном Лавье, вдовой Джона Леннона— авангардисткой Йоко Оно, художником Олегом Куликом. Проекты фонда были некоммерческими, своей целью мы обозначили развитие интереса российской публики к современному искусству. В октябре 2008 года компания Mercury, владеющая ЦУМом, приобрела часть аукционного дома Phillips, третьего в мире по величине после Sotheby's и Christie's, и привлекла меня. Вначале у меня даже не было офиса — работала дома на кухне. Все приходилось делать с чистого листа, аукционного бизнеса в нашей стране толком не существовало.

Значит, вы создавали отечественный аукционный рынок практически с нуля.

В России 2000-х коллекционирование современного искусства, фотографии и предметов дизайна только начиналось. Для большинства это был новый мир с неизученными правилами. Наша задача была рассказать, что аукционы — это прекрасный шанс познакомиться с искусством, а также сделать хорошие инвестиции. 

И какова была ваша стратегия первопроходца?

Вместе с Мариной Добровинской Phillips открыл школу для коллекционеров, где искусствоведы из РГГУ, МГУ, Пушкинского музея, а также практикующие московские и зарубежные кураторы читали лекции, показывали фильмы, проводили дискуссии. Посетители нашей образовательной программы и стали моими первыми клиентами. С группами студентов мы ездили на аукционы, арт-ярмарки Frieze в Лондоне и Нью-Йорке, FIAC в Париже, Art Basel в Базеле и биеннале в Венеции. Так мы познакомили начинающих отечественных коллекционеров с мировой арт-индустрией.

Какое место на международном аукционном рынке искусства сейчас занимает Россия?

К сожалению, небольшое. Аукцион — это финальная стадия арт-рынка, он не формирует его, а только фиксирует уже сложившуюся цену. Цены на искусство и ценность искусства— разные вещи. Если художника не поддерживает местное арт-сообщество, ему очень трудно выйти на международный рынок, какими бы прекрасными ни были его работы. Классический процесс таков: с художником работает галерист, который налаживает связи с коллекционерами и музейными институциями — продюсирует художника. Но галерист не может выполнить свою задачу, если в его галерею не ходят регулярно коллекционеры, которые, в свою очередь, начинают выставлять когда-то приобретенные работы на аукцион и покупать другие. Происходит обмен. В этом плане идеальные примеры — Америка и Китай. Там почти каждый обеспеченный человек поддерживает отечественных художников, покупает их картины в местных галереях и на международных аукционах. Мы много трудимся над привлечением интереса зарубежной публики к новому русскому искусству, но прежде всего должны быть реорганизованы процессы внутри страны.

Нужна ли вам как галеристу интуиция, чтобы увидеть гения?

Интуиция нужна всегда. С сентября мы запустили серию аукционов New Now («Новое сейчас»), где будут продаваться картины молодых, еще не очень известных, но перспективных художников. Похожие по концепции аукционы Under the Influence («Под влиянием») мы уже практиковали, некоторые из представленных нами новичков стали очень востребованными на рынке. Получается, мы с ними угадали.

Каковы ваши личные предпочтения в искусстве?

Этот вопрос большой, как мир. Скажу лучше, с какими произведениями я в данный момент живу: череп Дэмиена Херста, обнаженная Хельмута Ньютона, первоцвет Уильяма Эгглстона, тряпичные куклы моего любимого Жени Антуфьева и фальшивая работа Лучо Фонтаны.

Светлана является членом попечительского совета английской галереи Serpentine и одним из патронов Лондонского филармонического оркестра. Британский художник и коллекционер Дэмиен Херст посвятил ей картину из серии Spin. По ее мнению, самое красивое место на Земле — Алтайские горы, которые пейзажами холодных рек и долин с табунами диких лошадей напоминают ей сказку про царя Берендея.

Текст: Мария Элькина
Фото: Наталья Скворцова