Григорий Бродский

Ему 34 года. Одетый со вкусом и шиком, он подъезжает к дверям Университета на желтом "Порше", и студентки сходят с ума. "Профессор – прежде всего, умный человек. А почему умный человек должен быть бедным? – удивляется Григорий. – Физику еще можно простить отсутствие денег, такое уж у него направление деятельности. Но преподаватель экономики должен быть обеспеченным! Мне кажется, благосостояние даже помогает читать лекции и находить с нынешними студентами общий язык".

– В каких вузах вы преподаете?

– Вообще, я не "летун". С 1996 г. работаю на кафедре "Теория кредита и финансового менеджмента" экономического факультета СПбГУ. Возможно, буду преподавать и в Финэке – на новом факультете для юристов экономического профиля. Но мне и в Университете неплохо…

– Порядки не запрещают преподавание в нескольких вузах одновременно?

– Нет, конечно. У нас преподавание вообще никому не запрещено, даже госчиновникам! Например, мне одна девушка рассказывала, что у нее в МГИМО лекции читает Путин, просто он не очень афиширует этот факт.

– Чему в широком смысле слова вы учите своих студентов?

– Прежде всего, думать. Хочется натолкнуть их на размышления. Показать, что есть иной подход к решению проблем, даже если он кажется нестандартным, и таким образом заставить людей думать. Я не считаю свою систему мышления идеальной и не хочу прививать ее один в один кому-то, в том числе собственным детям. Хотелось бы, чтобы люди развивались самостоятельно. Но навести их на мысль о том, что есть разные пути, и не все в жизни движется прямолинейно по рельсам, такова цель моего преподавания.

– Среди студентов наверняка попадаются люди вашего возраста. Как складываются ваши взаимоотношения?

– Есть и старше! Особенно среди заочников. Периодически приезжают слушать лекции серьезные бородатые мужчины, вице-губернаторы, заместители мэра – взрослые люди, и опытом умудренные, и в предмете разбирающиеся. Это накладывает определенную ответственность. Приходится строже к себе относиться, т. к. любой приведенный мной пример может подвергнуться сомнению.

– Были ли в вашей жизни "повороты судьбы"?

– Безусловно, были моменты, когда приходилось делать какой-то выбор. После окончания школы меня привлекали три занятия: бизнес, наука и спорт – я серьезно занимался шахматами и борьбой. В конце первого курса учебы на экономическом факультете Политеха пришлось обозначить перед собой выбор. Спорт я решил отложить до лучших времен, науку сделал хобби и ушел в бизнес. Моя компания занимается юриспруденцией, связанной с экономикой, налогообложением, корпоративными спорами. На самом деле, к бизнес-репутации я не стремлюсь и даже немного стесняюсь этого. Сам себя считаю, скорее, ученым, хотя понятно, что прожить на преподавательскую зарплату нельзя… Возможно, выйдя на пенсию, я смогу заняться чистой наукой.

– Лучшие спортивные времена настали?

– Да, в 1998 г. я начал заниматься гонками. Шахматы в моем понимании очень похожи на бизнес: надо сидеть в кресле и просчитывать разные ходы. Я делаю это на работе, а тратить на это еще и вечер я не могу! Хотя многие мои друзья-бизнесмены по ночам играют в карты, например. Но мне хотелось чего- то подвижного, и я занялся автогонками. Наша команда "Гепард" участвует во многих соревнованиях. Я являюсь неоднократным обладателем кубка России по некоторым разновидностям гонок. В сумме у меня больше 60 кубков.

– Есть ли у вас другие увлечения?

– Я вообще расцениваю жизнь как набор игр. Были в моей жизни и другие игры, которые сейчас забыты. Я и с аквалангом нырял, и на самолетах летал, и на снегоходах катался, и на водных мотоциклах. Но все эти игры показались мне исчерпаемыми. А автогонки – это нескончаемая игра, потому что ты соревнуешься с живыми людьми. Теперь у меня еще одно увлечение: я приобрел скоростной катер. Наш город располагает к передвижениям по воде, в будущем я хотел бы поменять машину на катер, чтобы не стоять в пробках.

– Вы часто появляетесь в клубах. Не опасаетесь ли вы, что повстречаете своих студентов, и это разрушит сложившийся у них образ преподавателя Григория Михайловича Бродского?

– То, что я их встречал, встречаю и встречу, это очевидно. Как-то раз в "Декадансе" ко мне подошли два юноши крупного телосложения и спросили: "А вы ведь у нас доцентом в Университете работаете?". Я сразу подумал, что вроде бы никому ничего плохого не делал, и вообще, к чему этот вопрос в такой обстановке? Отвечаю: "Вас-то я как раз, по-моему, не учил?!". "Не-е, вы нашу девушку учили". Честно говоря, такие встречи никогда меня не смущали. Я не думаю, что хождение по клубам роняет авторитет. То, что я считаю позорным или недостойным, я не делаю вне зависимости от того, видят меня другие люди или нет.

– Очевидно, что не последнюю роль в вашей жизни играет мода. Есть ли в вашем гардеробе особенно интересные вещи?

– Хочется как-то расцвечивать серость нашего города, и поэтому в моем гардеробе немало ярких вещей. Еще есть белая рубашка с хаотически расположенными буквами. В дискотечном свете она очень хорошо видна. Граждане в клубах любят ее рассматривать. Совершенно отчетливо чувствуется напряженная работа мысли! Они смотрят и пытаются понять: что же там такое написано?

– Получается, что вы и в ночное время суток заставляете людей думать?

– Видимо, так! Хотя не по злому умыслу и не очень сильно.