В директорской зале много книг и фотографий. На столе сухонький листик, усеянный изящными крючками: пришел факс с нотами. На стенах черно-белые картины, а в воздухе странное смешение двух музык: Бетховена из соседней комнаты и перфоратора с ближайшей стройки. Так Сергей и живет: много творчества и еще больше работы. 
– Правда ли, что ваш оркестр – это частное музыкальное предприятие, которое зарабатывает деньги на пропитание собственным трудом?
– Да, мы самый настоящий частный оркестр. Никаких дотаций от государства не получаем, а комитет по культуре любезно дает нам возможность зарабатывать самим.
– Как вы стали директором?
– Всю жизнь я страстно желал путешествовать, то была заветная детская мечта. С увлечением смотрел передачи о путешествиях, сюжеты про Америку, Францию и другие страны. Поэтому, как только появился шанс получить работу, связанную с путешествиями, я сразу же согласился. Видел: там есть что-то такое, что поможет мне раскрыть себя. Поначалу я выступал в этом коллективе в качестве и директора, и библиотекаря, и администратора: организовывал репетиции, готовил нотный материал – все на общественных началах. По профессии я композитор, даже состою в членах Союза композиторов. Писал музыку и преподавал в Консерватории. Мне всегда была чужда клановость, я никогда не хотел жертвовать своей свободой для того, чтобы быть с кем-то и получать за это определенные дивиденды. Конечно, любой бизнес и всякая политика зиждутся на личных отношениях, в этом нет ничего плохого, но мне не хватало ощущения своего собственного пути. Я не хотел стоять в очереди и ждать, пока мои старшие коллеги уйдут в иной мир.
– Как относитесь к своим оркестрантам?
– Оркестр всегда был для меня символом команды. Я люблю работать в команде. Не руководить, а вместе со всеми создавать какой-либо продукт. Многие меня за это упрекают и даже считают это моим недостатком. Но я сейчас понял – неважно, как к тебе относятся люди, важно, как к ним относишься ты. Меня много ругали и говорили, что делаю совсем непонятные вещи.
– За что ругали?
– …За своеобразие.
– Но такая «ругань» должна льстить вам.
– Да, но тогда я этого не осознавал. Вы человек уже другого поколения, вы понимаете, что это достоинство. А раньше было иначе: творческие люди тяготились жизнью в Советской России. Они не могли реализовать себя, как хотели, в условиях этой системы.
– В оркестре несколько десятков человек. Репетиции, выступления, разъезды, организация питания и прочее – для этого необходима дисциплина. Можно ли сравнить оркестр с армией, а вашу роль в нем – с ролью военачальника?
– В принципе, да. Потому что любой коллектив требует организации деятельности. Но в армии есть приказ, который существует для того, чтобы армия выполняла некую функцию, зачастую непонятную для самого солдата. Он подчиняется приказу, часто не понимая, зачем же он это делает. У меня всегда была утопическая идея, но, быть может, благодаря ей мы и остались живы: каждый из членов оркестра должен понимать цель начальника, должен быть его единомышленником, должен проникнуться общим настроением.
– Значит, кто то отсеялся?
– Да, безусловно. Кто-то уходил, потому что не видел перспективы. Но тем не менее, что очень важно, из тех людей, кто начинал наше дело, в оркестре осталось порядка десяти-одиннадцати человек – они прошли весь путь, и я считаю, что это очень большой процент. Молодые приходят и многому учатся у них. Но, кстати, чего у нас нет, так это дедовщины.
– Что для вас оркестр?
– Оркестр для меня – идеальная форма организации социума, зеркало общества. И когда мне говорят: «Вот этот человек плохой, его надо убрать из оркестра», я отвечаю: «Невозможно убрать кого-то из вашей жизни, любой человек обладает уникальностью. Он, так же, как и вы, родился на этой земле для того, чтобы быть счастливым. В этой ситуации, если вам кажется, что человек плох, то это не он плох, а вы так на него реагируете. Поверните свой взор вовнутрь, увидьте, почему ваша реакция такова, и попробуйте побороть в себе ее причину. Ничего в жизни ты не добьешься, если не будешь великодушен к другим и беспощадно требователен к себе».
– Вы к себе требовательны?
– Я стараюсь быть таким по максимуму, что очень трудно, потому как я всегда был человеком очень в себе неуверенным.
– И чего же вы от себя требуете?
– Я требую от себя смелости, требую честности, искренности, великодушия, справедливости, свободы творческого полета, требую уважения к другим, не завидовать другим, не злиться, не раздражаться, не винить никого, не осуждать. Вы знаете, каждый раз, когда у меня портится настроение, я ищу причину этого в себе.
Комментарии (0)