Импрессионист Сергей Суксин: "Когда все шоколадно и ванильно, художнику становится неинтересно"

Вы из династии военных, но решили стать художником. Почему?

Да, отец, дед и брат у меня военные. А любовь к искусству привила мать, хотя она у меня экономист. Сейчас я понимаю: пошел бы по военному пути, было бы все — семья, дети, карьера, квартира ведомственная и социальная стабильность. После учебы в Абрамцевском училище имени Васнецова и Московском художественно-промышленном имени Калинина я пять лет не брал этюдник, мне будто «отбило» руки, и я занимался дизайном интерьеров. В 2011 году я сорвался со скалы в Балаклаве. Это было на Пасху — тем, кто умирает в такой день, прощаются все грехи,но меня буквально вытащили с того света. Тогда я проснулся и понял, что жизнь нужно во что-то вкладывать.

Картина, вошедшая в шестерку лучших на итальянской выставке, называется «КОН» — Космос Отец Небесный. Она висела в итальянском городе Павия в церкви Санта-Мария-Гуалтьери, и это нетрадиционный взгляд на веру. Как вы ее создали?

Я увидел образ космоса в формате иконы год назад, засыпая. Начал писать, но на полгода потом забросил. Когда показал своей девушке, она удивилась, почему я не хочу дописать работу. Дорисовал буквально за две недели: чтобы передать глубину космоса, слои краски должны были быть постоянно свежими. Повозился прилично. Когда моя бабушка увидела картину, она сказала: «Сережа, я так веру себе с детства и представляла». Как космическое пространство.

Как думаете, почему именно это полотно получило признание?

«КОН» —моя самая осмысленная работа. Вспоминаю слова знакомой: «Мама учила меня общаться только с главными начальниками, замы не подойдут». Так же и тут: космос — наш начальник, отец небесный. Для связи с Богом человеку посредники не нужны. Внутри него уже есть все божественное. Эта картина о свободе мировоззрения, внутренней правде и о том, что вера — это наш выбор. Конечно, РПЦ не одобрит мои идеи. Хочу еще написать икону женщины-матери. Нашей первопричины и основы основ.

Это ваша вторая икона. На первой— «Владимир Вседержитель» — президент России изображен в лике святого на фоне нефтяных вышек и символов Олимпиады. Это популизм или следование философии «я художник, я так вижу»?

По большому счету это сатира на нашу систему и отражение реальности, которую я как художник могу изобразить так, как хочу. Для кого-то это действительно икона, а для кого-то — укол. Картине уже четыре года. Многие из-за нее даже перестали со мной общаться, хотя до этого хвалили мою живопись.

Я писал ее в начале 2014-го для конкурса «Россия сегодня», который проходил в Лондоне. Это как раз год проведения Олимпиады в Сочи, событий в Крыму. Все это передано в работе и во взгляде Путина: он с легким прищуром, на лице блуждающая улыбка— мол, все не так просто.Вокруг лика пять колец — олицетворение Олимпиады. На галстуке цветы в виде газовых горелок — это о мощи ресурсов нашей державы. Если поделить картину пополам, середина проходит ровно между глаз. Баланс.

На конкурсе она ничего не заняла. Увидели икону, наверное, убрали подальше и перекрестились. А сама идея пришла ко мне, когда я приехал из большого путешествия по Латинской Америке — Чили, Перу, Уругвая, а также Эквадора. Я заскучал по дому и вернулся с чувством, что женщины у нас самые красивые, народ с его глубиной понимания мира — самый лучший, и все не так плохо.

Как место влияет на творчество художника?

Скорее события. Например, «КОН» я писал на фоне насыщенного любовного периода. А путешествия записываются на подкорку и со временем начинают оживать. Редко бывает, что ты оказался в каком-то месте и сразу начинаешь работать. Хотя где бы я ни оказался — в Крыму, Латинской Америке или на Камчатке — везде пишу городской пейзаж. Впечатления трансформируются через время, когда перемешиваются с обыденными вещами.

Расскажите о проекте Google Maps, который представляли в Севастополе в уличной галерее «Каменный цветок» и в московском офисе Google.

Я пишу эти карты маслом с добавлением сусального золота. В моей серии есть Нью-Йорк, Венеция, в Санкт-Петербурге получилась абсолютно сакральная геометрия— чуть ли не масонские треугольники, Неву я расписал золотом. Есть Москва, Севастополь, часть Баку, Пекин, испанская Малага, китайский город Янчжоу. Гугловские проекты очень графичны, их интересно разглядывать в деталях. Некоторые я рисую очень скрупулезно, в какие-то что-то добавляю, и они получаются более артовыми. Например, татарские шалманы на Ай-Петри, которые тоже видны из космоса, получились как отдельная картина, некий замысловатый коврик. Работу назвал «Между 0 и 1234», потому что шалманы не прямо на высоте вершины, а немного ниже. В Арабских Эмиратах где-то на выселках я увидел поле — по форме оно как морда собаки. Так и назвал картину «Большая красная собака».

У вас бывают периоды творческого кризиса? Что это такое?

Когда ты устаешь от своей живописи, топчешься на одном месте и понимаешь, что ничего нового не создаешь. Меняются только мотивы и сюжеты, а живости нет. Когда на автомате все делаешь. Но, как говорил Чарльз Буковски, хороший писатель всегда знает, когда не писать. Пока ты свою хандру сам в себе не переваришь, тебе никто ничем не поможет. Важно сделать паузу, уйти в сторону и переключиться. Когда все шоколадно и ванильно, художнику становится неинтересно. Творческим людям нужны встряски.

Текст: Ольга Цыганок
Фото: Катрин Хаванова