Художник Игорь Шипилин: «Несмотря на заграничные пленэры, герой моих работ один — это Крым»

Такую награду присуждают за конкретную работу. Какая именно из ваших картин отмечена медалью?

Медаль вручат на Президиуме Академии художеств в конце месяца, тогда и узнаем. Это или «Тихий вечер», или «Март в Херсонесе. Алыча». Несколько лет назад весной мы писали на пленэре. В поисках мотива я увидел, как розовое облако нависло над бухтой, и вода была из-за этого розовая, все остальное — в тени. Это так красиво! Я пришел и по памяти начал большую картину, но не успел закончить. У меня так бывает: начинаю, а потом несколько лет работу не трогаю. Однажды достаешь со стеллажа холст, вглядываешься в него и — о, Боже! В этом пейзаже что-то есть интересное! Так было и тогда. Я ее уже начал давать на выставки, но зашел в мастерскую художник Николай Дудченко и говорит: «Слушай, тут есть одна проблема...» Так часто бывает, когда твои друзья подсказывают правильно – прямо в десятку. Композиция становилась монотонной из-за чересчур длинных горизонталей, получался бутерброд. Можно сделать прекрасно по цвету, тону, но если нет композиции, картина развалится.

Весной 16-го года также работали на пленэре в Херсонесе. Было жарко и я, озадаченный выбором мотива, спрятался в тени дерева и через свисающие цветущие ветви увидел свой пейзаж. Как в китайском и японском изобразительном искусстве — все через созерцание предмета любования. И вдали силуэт собора. Я начал рисовать с веток, отдельно цветочки, а потом все остальное: тень, свет пространство — раз-раз и выстроил композицию. Для меня очень ценно мнение моих друзей, мнение художников, зрителей. Несмотря на большой опыт в живописи, не всегда видишь, в чем проблема. В чужих работах, наоборот, сразу замечаешь ошибки, потому что они для тебя новые.

Понимаете, людей, которые заканчивают художественные заведения, много. Но мы знаем мастеров, не прошедших школу, например Пиросмани, Руссо и других. Их работы в музеях. Художник — это человек, который мыслит образами. У него свой взгляд на мир. Он видит не просто пейзаж, а свой образ, который не видят другие, иначе это была бы фотография. Это для него отправная точка.

У меня бывало так, что я на концерте и вдруг в голове вижу картину. Помню, однажды слушал группу «Арсенал», которая играла композицию «С самого утра ветер». Название уже само по себе улетное. Слушаешь музыку и картинка складывается. Я начинаю чувствовать будущий пейзаж, он во мне звучит. После концерта пришел в мастерскую и сделал большую акварель, которую так и назвал «С самого утра ветер». Только услышанная музыкальная композиция была на индийскую тему, а я представил Аполлоновку в Севастополе, осень, летящую листву.

На Корабельной стороне города-героя прошло ваше детство и юность?

Да, я жил около Малахова кургана, и мы с пацанами ходили в Аполлоновку купаться, ловить рыбку и крабов. Там было наше место, где могли по секрету покурить. Жарили на листе железа мидии, надирали их с бочки, к которой корабли швартуются. Из дома приносили помидоры, огурцы, покупали краюху хлеба, по дороге срывали сливы. Мы хорошо там жили. Сейчас Аполлоновка, к сожалению, изменилась. Многие домики и целые переулки некрасиво перестроили. Уходит милый, теплый образ этого уголка Севастополя.

Работая на 13-м судоремонтном заводе Севастополя, вы начинали с акварелей.

Мы были цеховыми художниками, ездили на этюды. Тогда я только начинал, делал беспомощные акварельки. Мы несколько раз с успехом организовывали на заводе выставки. В какой-то момент в этих рамках стало тесно, и мы объединились с цеховыми художниками Севморзавода и других предприятий, создав творческое объединение «Рабочая палитра».

Мне всегда везло с людьми, которые меня окружают. Помню, когда разрешили художникам на улице продавать свои картинки, пришел и я на Приморский бульвар, разложил акварельки на скамье, а мимо проходили студенты «Репенки», им мои работы понравились, мы познакомились. Предложили приехать к ним в Ленинград поступать. Я тогда поехал в качестве вольнослушателя. И несмотря на все мои путешествия и заграничные пленэры, герой моих работ только один. Это Крым.

Вы не сразу пришли в живопись, а даже думали сделать музыкальную карьеру?

Да, пришлось оставить барабаны, но во мне это осталось. Сейчас купил ударную установку, перкуссию, иногда играю, в мастерской стоит гитара. Люблю работать под этническую и классическую музыку. Однажды попросил у приятеля свою работу, чтобы сделать с нее копию, включил Лизу Джеррард и написал совершенно другой холст, не копию — музыка меня унесла.

Вы частый участник выставок абстрактной живописи. Кем себя больше ощущаете?

Я больше реалистичный художник. Но обращаюсь и к абстрактному искусству. Иногда пишешь-пишешь, перед тобой холст, рядом палитра, смешиваешь краски, работаешь над картиной и вдруг замечаешь красивое пятно на палитре. Машинально обводишь его кисточкой, проводишь линию, одно пятно объединяешь с другим. Это увлекает, постепенно уточняешь рисунок, гармонируешь цвета, двигаешься от абстрактного к осознанному – чистой воды метафизика, картины подсознания. Мы видим и удивляемся образам, которые приходят во сне, любуемся узорами на срезе камня или на обшарпанной стенке в поликлинике, узнаем в этом нечто конкретное. Абстрактное искусство существует вокруг нас.

Текст: Александра Радченко
Фото: Катрин Хаванова