Знакомьтесь, Алексей Кислов - один из первых уличных художников полуострова

С чего все началось? 

В старших классах школы начал рисовать — то в тетрадках, то на заброшках. В 2000-м был мой первый граффити-фестиваль. Нас тогда было двое в банде, и назывались мы Art Crimers, потом Bomb Art Dires. Уже тогда рисование было не ради того, чтобы отметиться, а ради создания какого-то образа, цельной картинки. И наши работы публиковали в журналах, нас звали на тематические фестивали. Один из таких фестивалей заставил вас по-другому посмотреть на свои умения. 

Кто или что этому поспособствовал?

В начале 2000-х в Ялте проходил фестиваль «Битва года», сейчас это Yalta SummerJam. Это была крутая арт-тусовка. Мы всегда туда ехали своей толпой, которой тусовались в центре Севастополя. Неделю обитали на массандровском пляже: кто-то граффити рисовал, кто-то брейк танцевал, кто-то роллил. На этом фесте было много величин того периода из самых разных стран. Например, известный дядька Макс Навигатор — один из основоположников граффити на постсоветском пространстве. Правда, кто он такой я узнал не сразу. В первый раз мы приехали на фестиваль с уверенностью в своей крутизне. Но Навигатор, посмотрев на наше творчество, констатировал, что мы, видимо, баллончик первый раз в руки взяли. На лет уверенности был подстерт. В целом там было много талантливых ребят — быть в их окружении стало хорошим толчком к движению. Я познакомился тогда с украинской командой, сейчас они всемирно известны, — Interesni Kazki. И в моих рисунках начали появляться сюрреалистические персонажи, а от граффити постепенно отошел. Впоследствии мы с Interesni Kazki неоднократно делали совместные проекты — и здесь, и за границей. 

А о чем ваши работы? 

Они странные, сказочные. Они о том, что я вижу вокруг. Это образы, которые рождаются после обработки информации, полученной в детстве, смешанные с увиденным, с какими-то происходящими событиями. Отчасти это и влияние армянских мультиков родом из моего детства. «Ух ты, говорящая рыба» только чего стоит! До сих пор ее своим детям показываю. Там ведь было не просто какое-нибудь превращение животного в человека, там закладывался глубокий смысл. 

Ваши дети тоже рисуют? 

Мы, бывает, рисуем вместе. На заброшках, например. Я стараюсь у них учиться. Несколько фестивальных работ я вообще сделал по детским эскизам: перенес на стену то, что нарисовали мои дети, совместил со своим рисунком. Получилось некое взаимовыгодное сотрудничество, чтобы никого не обидеть: вот от семилетней Полины, вот от четырехлетнего Олега и вот по минимуму моих штрихов. 

Рисуя, вы многое говорите зрителю не напрямую, а через символы. Что они значат?

 Во многих рисунках история обыграна вокруг дерева. Это всеобъемлющий символ мира. Корни — прошлое, ствол — настоящее, ветки — будущее. Это мироздание, устройство всего. Каждый человек — отдельный мир, вселенная. Так, например, появляются персонажи с деревом вместо головы. У этого мира могут быть какие-то защитники, угрозы, проблемы. Дальше идет игра. Здесь же размышления на тему «А если наш мир не один?». Во многих рисунках говорю про наши знания, про сомнения. Иногда дерево — это природа, дом, мудрость. Еще один символ — яблоко. Нравится его неоднозначность. С одной стороны, это библейский символ искушения. С другой, сегодняшнее яблоко — другое. Сейчас чуть ли не у каждого в руках Apple — и это тоже искушение. Яблоко нередко всплывает во главе действий моих персонажей. Для размышлений простор немалый: виноват ли персонаж в том, что ему это искушение предложили. Я очень люблю и часто рисую звезды. Давным-давно звезды служили нашим морякам картой, указанием пути. Сегодня многое поменялось, но в звездном небе я до сих пор вижу некую тайну, путь человека. В последнее время в моих работах много домов. Возможно, это связано с историей о том, как, сидя дома, дважды поменять страну. В этих рисунках много раздумий о том, что такое дом, кто дом? Думаю, каждый должен ощутить этот уют в себе и понять, что земной шар уже сам по себе может быть домом.

Если бы рисовали себя, что бы это было? 

Мне кажется, все, что я рисую, — это я. Никогда не ставлю задачу нарисовать себя, но во всех образах все равно половина меня, просто в разных комбинациях.

Удается ли монетизировать свое творчество? 

Помимо стрит-арта я занимаюсь дизайном интерьеров, начал делать скульптуры. Но той монетизации своих работ, какой бы мне хотелось, пока нет. В то же время к коммерции я сегодня избирателен. В самом начале рисовал то, что не всегда было по душе. Сейчас стараюсь не делать того, что мне не близко. Не трачу времени и на тех, кто не знает, чего он хочет от своего продукта. Причина одна — я очень глубоко переживаю то, над чем работаю, во что вкладываю энергию и душу. 

К людям вы тоже относитесь избирательно?

Я общительный. В то же время сейчас стало сложно находить общий язык с теми, кто стоит на месте, жалуется на происходящее, философствует, ничего не предпринимая. Интересно с действенными людьми. Если вижу, что человек в чем-то круче, чем я, меня магнитом к нему тянет.

Текст: Юлия Бауськова 
Фото: Катрин Хаванова