Астроном-любитель Геннадий Борисов о том, как ему удалось открыть комету, которая прилетела в Солнечную систему из другой галактики

Вы входите в пятерку мировых лидеров по открытию комет.

У меня самый высокий темп открытий, правда, среди любителей. Мы соревнуемся только между собой. Профессионалы работают на другом уровне: на более крупных телескопах и большими командами. При этом только любителям ежегодно выплачивают премию Эдгара Уилсона в размере двадцати тысяч долларов за открытие комет. Эта сумма делится на всех открывателей в текущем году, так что это скорее просто поощрение. Такие, как я, работают на собственных телескопах, купленных в магазине или самостоятельно сконструированных, и ведут наблюдения в свободное от основной работы время, не получая за это зарплаты. 

Профессионалы наблюдают какие-то определенные объекты, пишут статьи. По российским правилам научный сотрудник фактически не может искать, потому что поисковые задачи нигде не публикуются, а отчетность у астрономов, как и у других российских ученых, это публикации. 

Вы отслеживаете лишь кометы. Почему астероиды или метеориты менее интересны для наблюдений?

Во-первых, доступных и видимых комет существует гораздо меньше, их намного сложнее заметить. Я знаю людей, которые открывали по сотне, по тысяче астероидов, а комет не находили. У меня тоже есть несколько обнаруженных астероидов. Когда будет известна их траектория движения, я получу право дать им название. Но если комете, согласно правилам, присваивается имя первооткрывателя, то назвать астероид своим именем считается дурным тоном.

Во-вторых, существует много мировых масштабных проектов по наблюдению звездного неба, поэтому опередить профессионалов сложно. Так что быть первым еще и азартно.

И третья причина: я давно и страстно увлекался астрофотографией, в Москве состоялись две мои персональные выставки. Чтобы получить более качественные снимки, я совершенствовал оптику. Ведь чем светосильнее объектив, тем более слабые детали галактики или туманности можно получить в кадре. Начинали мы с коллегами еще в пленочную эру. Туманность можно годами снимать, и она практически не меняется. А кометы все в динамике, у каждой хвосты разные. А потом я понял, что мои телескопы позволяют не просто снимать известные, а замечать новые кометы. А это такое увлечение, которое настолько затягивает, что все бросаешь: астрофотографию, наблюдения глазом.

… И продолжаешь совершенствовать оптику, да? Ведь межгалактическую комету 2I/Borisovвы заметили именно через самодельный телескоп.

Да, верно. Предыдущее открытие я сделал первого марта 2017 года, после чего два с половиной года у меня не было никаких новостей — все это время шло совершенствование нового телескопа. Мне был нужен большой телескоп — шестьдесят пять сантиметров в диаметре линзы и зеркала, а их непросто достать. Мне повезло, что наш Астрономический центр делает подобные телескопы, и как раз заказывали подходящего размера стекло на заводе в Лыткарино в Подмосковье, я попросил изготовить для себя такой же комплект. Потом у знакомых по моим расчетам сделали оптику. А остальным — труба, механика, электроника — занимался сам. Детали на фрезерном станке выточил. Сумма затрат равна стоимости легкового автомобиля: вложил зарплаты и предыдущие премии Уилсона. 

Эти вложения себя оправдали — не просто новая комета, а межзвездная. Такого открытия до вас никто не совершал.

Поначалу я не подозревал, что эта комета прилетела из другой галактики. Для меня она была лишь очередная восьмая. Никто никогда не думает о межзвездных кометах, потому что никто их раньше не наблюдал.

30 августа я вел наблюдения всю ночь, телескоп копил фотографии звездного неба. Для просмотра всех сделанных кадров запускаю gif-ку, анимацию из трех снимков, чтобы сразу увидеть объекты в движении. Астероиды таким образом выглядят четкими резкими звездочками, а кометы — немного диффузные, размытые. 

Вижу, на краю последнего кадра один из объектов движется в другом направлении: если все астероиды — горизонтально, то этот — под углом и быстрее. Присмотрелся внимательнее и заметил, что он чуть-чуть диффузнее, чем окружающие звезды. Естественно, сразу измерил координаты и, сверившись с базой данных Центра малых планет, увидел, что это объект новый.

По положенному протоколу составил короткий рапорт на английском языке, где по шаблону указал координаты предполагаемой кометы, время ее обнаружения, модель телескопа и прочее, и отослал его в Центр малых планет. Параллельно написал письмо в Центральное бюро астрономических телеграмм в Кембридж с теми же данными и предположением об обнаружении новой кометы.

И вот моя комета, которую я предварительно обозначил как GB00234, появилась на сайте Центра малых планет, но пока о ней никто ничего не знал. Я сижу и переживаю: хоть бы это была новая комета. Ведь зачастую ЦМП, подняв свои архивы, сообщает, что эта комета уже открыта, допустим, сто лет назад, и ее просто забыли внести в современную базу данных. В этот раз такого сообщения не поступило, комета новая. Но из-за большого разброса в измерениях никто не мог построить ее орбиту. А когда через неделю добавилось наблюдений из двадцати обсерваторий со всего мира и у всех получались такие странные измерения, стало ясно, что я не ошибся. Вывод: это какой-то уникальный  объект, который летит не по параболической или эллиптической орбите, как все в Солнечной системе, а по гиперболической и с большой скоростью. 

И уже 11 сентября Центр малых планет опубликовал циркуляр о том, что это новая комета, она получает имя С2019Q4Borisov. А недели через две международный Астрономический союз благодаря тому, что объект уникальный, переименовал его по классификации межзвездных объектов в 2I/Borisov, где двойка говорит о том, что это второй случай открытия межзвездного объекта, а «I» сокращено от interstellar. До этого в 2017 году был открыт астероид, также прилетевший из другой галактики.

С чего началось ваше увлечение звездным небом? Вы родились в Краматорске Донецкой области — городе, далеком от науки.

С детства любил рассматривать научные журналы. Любил наблюдать звезды, зарисовывал созвездия себе в блокнот. Да, в городе не было никакого детского астрономического кружка, но однажды познакомился с парнем, который конструировал телескопы. Так я начал сам мастерить маленький телескопчик. Потом к нам примкнул еще один мальчик, и нас было трое на весь город, кто сам делал телескопы. Всю информацию мы брали из книг и журналов — в продаже телескопов не было. Параллельно занимался в клубе юных техников при Новокраматорском машиностроительном заводе, где посещал фотокружок, потом экспериментально-конструкторский кружок, где мы пилили, точили на станках. А после службы в армии и работы на этом же заводе я поступил на астрономическое отделение физфака МГУ.

Текст: Александра Радченко
Фото: Катрин Хаванова