Муся Тотибадзе

Для этого спектакля БДТ проводил серьезный большой кастинг. Как ты получила эту роль?
Про кастинг мне рассказал Андрей Анатольевич Могучий, когда мы вместе репетировали в Москве, в Театре Наций «Сказку про последнего ангела». Но это было между строк — поговорили и забыли. Поэтому я удивилась, когда мне позвонила заведующая труппой БДТ и пригласила в Петербург. Я приехала на пару часов, хотя искренне терпеть не могу кастинги и редко на них хожу. Не умею там себя вести. (Смеется.) Это, наверное, совсем не актерский темперамент, но что поделать. На кастинге в БДТ я дико нервничала, быстро устала, вспотела и захотела домой. Казалось, что связи между мной и режиссерами не сложилось ни на секунду. Поэтому я просто успокаивала себя тем, что получила хороший опыт, но не более.

А потом?
Потом раздался еще один звонок и мне сказали, что я утверждена на роль Джульетты. Репетиции начинались уже в конце января, поэтому я заранее стала себя настраивать, что «все будет хорошо, не надо истерить, это всего лишь другой город, а не другая планета, поскучать полезно» и все в таком духе. Помогло — я уже два месяца живу в Петербурге и чувствую себя потрясающе. И это удивительно, ведь мне тяжело проводить много времени без семьи — я очень тепличный человек. Хотя первое время я записывала родителям и друзьям голосовые сообщения: «Привет, сегодня третий день на острове». Мне еще повезло, что я люблю Петербург. Первую неделю вела здесь абсолютно гедонистический образ жизни: ходила по кафе и барам, которые мне насоветовали. Хочу сказать, что Петербург в этом смысле крутой город, очень приспособленный для комфортной жизни. И, конечно, смешно, как здесь относятся к расстояниям. Предложила встретиться другу в кафе Futura на Ленполиграфмаше, а он в ответ: «Ты чего, это же на Петроградской…» Это 10 минут на такси! В Москве ты за это время сможешь только из подъезда выйти.
Появились какие-то «места силы» в Петербурге?
Конечно! Вот это, например, где мы сейчас находимся — «Смена»—идеальная кофейня, прихожу сюда каждый день, чтобы обзвонить родственников и друзей. Еще искренне люб­лю то, что делают ребята из Duoband и Арам Мнацаканов — короче, я просто с ума сошла по еде в Петербурге. Но вообще, когда мне не хочется домой, часами сижу в театре — туплю, повторяю тексты или музыку слушаю. Внутри БДТ какая-то особенная атмосфера, которую поддерживают люди, которые в нем работают, — абсолютно все, кого я встретила, отзывчивые, принимающие, внимательные и чуткие. А еще я успела до карантина посмотреть «Трех толстяков», «Губернатора» и «Пьяных» Андрея Анатольевича Могучего — и навеки свое сердце отдала.

Роль Джульетты оказалась вам органична?
Не знаю, органична ли мне какая-нибудь роль, кроме себя самой, например, за едой и сериалом. В спектакле Джульетта — амбициозная молодая актриса, человек, который готов на все. А я человек, который на все не готов, я максимально рациональна: мне нужно осознавать мотивировки, последствия и детали, даже мелкие. Поэтому я долго не понимала логики своей героини и по десять раз спрашивала режиссеров: «Почему она так говорит? Зачем она туда пошла?» Первое время постоянно говорила Тийту: «Пока не поздно, я знаю классных девчонок…» Шутили, конечно. Но я действительно не понимала, что от меня хотят. В такие моменты мы садились и долго говорили о персонаже, о ее чувствах и поведении. Это незнакомый опыт для меня. Другой уровень экспрессии и переключений, чем то, что, казалось, уже освоено.

Вы сказали, что сначала не почувствовали связи с режиссерами. Как вы это преодолели?
Я совсем не понимала Тийта, пока он не начал шутить во время репетиций. Юмор дико объединяет. И мне очень нравится театр, который делают Тийт и Эне-Лийс, — он физиологичный, живой. Нас учат, как тело может помогать артисту выражать мысли на сцене. Еще мне казалось, что я человек спортивный — думала, на репетициях всем покажу, как надо. Пришла на первую и умерла, испанский стыд. Как говорится, на словах ты Лев Толстой, а на деле…

Что скажете об опыте драматического пения на сцене БДТ?
У Вани Лубенникова, моего друга, с которым мы создаем музыку, есть смешное высказывание: «Ненавижу актерское пение». Он прав: актерское пение — отдельный жанр: играя, привносят в музыку что-то дополнительное. А музыка в этом не нуждается — это независимое полотно, его не надо совершенствовать. Когда я приезжала на запись нового альбома прямо из театра, Ваня останавливал меня через минуту: «Стоп, тебе надо проветриться, иди поиграй в коридоре». И он прав, я вкладывала в пение больше, чем надо, и это не помогало. Но от такой интенсивной театральной работы, как сейчас, есть и плюсы: ты настолько раскачиваешь эмоциональные ресурсы, что чувствуешь лучше и тоньше, и это помогает сформулировать новые старые мысли.
Каким получился новый альбом?
Мне хочется думать, что питерским — я решила, что он будет посвящен этому периоду в Петербурге. Но мы над ним до сих пор работаем, я медленно пишу тексты и музыку. А петербургский концерт, который мы планировали, перенесли в онлайн, 29 марта исполним его на платформе «Okko Театра».