Бронзовый век

В этом году вы приезжали на Урал с очень личным концертом-дискуссией, который посвятили Виталию Семеновичу. Какое впечатление на вас произвел Челябинск?
Я посетил Урал впервые этой зимой. Мне хотелось приурочить свое мероприятие в Челябинске к 95-летию дедушки, которое он отметил в прошлом году. Я полюбил Челябинск с его широкими проспектами, особой самобытностью. Честно сказать, с Уралом оказалось связано столько всего, что и не знал, как уезжать обратно в Москву. В Челябинске я встретил так много людей, работавших с моим дедом, любящих и помнящих его, хоть он и покинул Южный Урал тридцать семь лет назад. Я всем им благодарен за то, что они хранят память о Виталии Семеновиче, и не безразличны к своей истории и культуре.

Ощутили сопричастность к наследию вашего предка?
Безусловно! В Челябинске, как и в Евпатории, месте, где я родился и вырос, практически каждая главная улица и площадь украшены памятниками моего дедушки. Быть среди них – это словно открывать любимую книгу, где тебя ждут его легендарные герои, – они всегда рядом и готовы раскрыть свою душу. Работы, известные мне с самого детства только по фотографиям, ожили передо мной в Челябинске, как и старые истории, поведанные дедушкой. Все это – огромная часть его жизни и уральцев, часть меня самого. Изучая историю семьи, в значительной мере познаешь самого себя.

Что успели посмотреть?
Первым делом возложил цветы у «Сказа об Урале». Мой концерт и дискуссия о творчестве дедушки прошли в музее изобразительных искусств на площади Революции, и памятник Ленину я увидел в первый же день. На следующий приехал в пожарную часть, где установлен монумент Виталия Семеновича «Слава отважным», посетил памятник «Катюша», Дворец культуры железнодорожников (Зайковым выполнен рельеф декоративного фронтона здания. - Прим.ред.), увидел дом, где жили мои дедушка с бабушкой, отыскал его мастерскую. К сожалению, из-за насыщенного графика, не удалось посетить множество памятников Виталия Семеновича в Челябинской области, поэтому обязательно сделаю это в свой следующий приезд.
Мне посчастливилось познакомиться и побывать в мастерской замечательного скульптора, Народного художника РФ Вардкеса Авакяна – современника моего дедушки. Это удивительный мастер, который заставил мрамор стать живым, и очень светлый, сильный духом человек. Я побывал в гостях близкого друга моего дедушки Олега Кудзоева – известного искусствоведа, писателя, члена Союза художников. Посетил выставочные залы Союза художников вместе с ним и познакомился с искусством современных челябинских живописцев. Мы встретились и с председателем Союза художников Анатолием Костюком, который помог в организации концерта-дискуссии.

Какие истории из жизни дедушки вы любите пересказывать?
Таких историй довольно много. Расскажу две из них. Первая связана с военным временем. Когда дедушка еще был курсантом в Васильковской авиационной школе механиков. Среди ночи их часто поднимали по учебной тревоге. Обычно Виталий Семенович становился в построение одним из первых. Но однажды во время очередного подъема он замешкался – его сапог закатился под кровать, и в результате стал в строй тринадцатым. Первых двенадцать солдат отобрали для секретного задания, с которого впоследствии никто из них, к сожалению, не вернулся. Их самолет был сбит, и все они погибли. Судьба сохранила жизнь Виталию Семеновичу. И сохраняла ее потом не единожды. Дедушка всегда был благодарен за это, говорил, что родился в рубашке.
Вторая история связана с его приездом на Урал после учебы. Это было как раз то время, когда дедушка задумал создать образ Урала. Он окончил Академию художеств с отличием, и его дипломная работа «Метатель молота» заняла первое место на Всесоюзной выставке лучших дипломных работ. Но когда он вернулся на Урал, об этом еще никто не знал. Виталию Семеновичу пришлось очень трудно. Союз художников в то время не выделил ему мастерской, у него практически не было средств к существованию. Он решил отложить идею со «Сказом» и вернуться обратно в Ленинград, к тому же его профессор, Народный художник СССР Всеволод Лишев, давно и настойчиво звал поступать в аспирантуру. Он нес письмо на почту, в котором написал, что возвращается, и перед тем, как бросить его в ящик, увидел на столе газету, на ее первой полосе была большая статья о нем и его дипломной работе «Метателе молота». Дедушка решил пока что попридержать письмо и отправился с номером к Председателю Союза художников. Экземпляр этого выпуска уже лежал у него на столе в кабинете, и после их разговора Виталий Семенович получил мастерскую и вместе с ней возможность работать и осуществить свою мечту.
«Сказу об Урале» было суждено воплотиться в жизнь, обрести широчайшую популярность, стать намоленным местом, и я верю, что его история будет продолжаться многие-многие годы. Нам всем нужно его беречь и ухаживать за ним, ведь в этом монументе заключена часть души Урала.

Дедушка рассказывал, как рождался образ легендарного памятника?
Идея создать образ Урала пришла ему еще в детстве. Он любил со старшим братом Сергеем бродить по лесам в окрестностях родной деревни, где жила вся семья. Их дедушка был пимокатом, делал валенки, и каждую пару отмечал по-особому: где поставит веточку с ягодой земляники, где вплетет иной узор. Люди узнавали его работы среди прочих мастеров. И гуляя с братом по лесу, Виталий Семенович как-то сказал: «Серега, вот бы про наш Урал картину написать… Про то, как лес шумит, как царевна с золотой косой у озера своего Айлыпа ждет, про нашего деда-пимоката, про нас с тобой…». Так родилась мечта. Она воплотится позже в монументе, которому суждено будет стать символом целого края.
После окончания Академии художеств, Виталий Семенович вернулся на Урал, в Челябинск, чтобы осуществить свою детскую мечту. На протяжении многих лет он искал образ, задавал себе вопросы, как выразить дух Урала в одном монументе, что именно это должно быть? Много путешествовал по родному краю, собирал и изучал его легенды и предания. Рудники Карабаша, снежные вершины Таганая, жаркая от мартенов Магнитка, дремучие Ильменские леса –все говорило с ним, а он слушал. Постепенно, в напряженных творческих поисках родился образ богатыря-труженика.
С момента создания скульптурной композиции в гипсе в 1957 году до воплощения ее в двенадцатиметровом гранитном монументе на Привокзальной площади Челябинска пройдет еще долгих десять лет. Именно за эту работу Виталий Семенович удостоился звания Заслуженного художника РСФСР.

Успели обсудить с ним поездку на историческую родину?
К счастью, да. Он передал челябинцам сердечный привет и благодарил меня за то, что это мероприятие состоялось. Виталий Семенович с особой теплотой вспоминал родной Урал на протяжении всей своей жизни в Крыму.

Вы сказали, что в Крыму ваш дедушка обратился к античной мифологии. На творчество художника все-таки влияют место и климат…
Думаю, что место в определенной степени, безусловно, влияет на художника. А Крым имеет богатейшую историю и античное прошлое. Евпатория – город, в котором Виталий Семенович жил с 1982 года, почти ровесник Рима и был основан древними греками более 2500 лет назад. А для дедушки искусство Древней Греции всегда занимало особое место в его сердце еще со времен Академии художеств. Они, думаю, в какой-то степени нашли друг друга. Я считаю, что работы, созданные им на античные сюжеты,– жемчужины его крымского творчества.

Как бы вы описали Уральский и Крымский периоды жизни Виталия Семеновича?
Уральский период моего дедушки был неразрывно связан с невероятным подъемом и возрождением страны после Великой Отечественной Войны. Это было удивительное время рассвета искусства. И Виталий Семенович, как и его другие челябинские коллеги: Народный художник РСФСР Лев Головницкий, Заслуженный архитектор Евгений Александров являлись огромной частью движущей силы этого периода. На Урале тогда были реализованы настолько масштабные скульптурные проекты, создание которых в наши дни, к сожалению, не кажется возможным.
Переехать в Крым семью побудило ухудшение здоровья моей матери. Начало Крымского периода выпало на закат Советского Союза и на 1990-е годы. Заказов у дедушки не было около десяти лет. Но каждый день он ходил в мастерскую и работал в надежде, что когда-нибудь все наладится. Меня до сих пор поражает его выдержка и стойкость, особая преданность, чистая любовь к искусству. Этот период был для него гораздо более личным. Было много времени для того, чтобы обратиться к себе и по-новому переосмыслить свое творчество, пересоздать себя заново. Темы войны и героики трудового подвига остались и были реализованы во многих крымских памятниках, но также пришли и новые: обращение к русским былинам и преданиям в графических работах, к античному наследию в скульптуре малых форм, к теме Божественного.
Во второй половине этого периода Виталий Семенович создал шестнадцать монументов в Крыму, среди которых все основные памятники Евпатории.

Один из потрясающих фактов биографии Виталия Семеновича – это его знакомство с Джавахарлалом Неру. Что он рассказывал о личности этого человека?
Мой дедушка встречался с Джавахарлалом Неру в Кремле в кабинете Никиты Хрущева, когда первый премьер-министр Индии приезжал в СССР в 1955 году. На этой встрече дедушка вылепил из глины портрет Неру, который позже был отлит из чугуна в трех экземплярах на легендарном заводе в Каслях.

Вы были близки с дедушкой?
Очень. Мы много говорили об искусстве. Он рассказывал о жизни великих художников эпохи Возрождения, о времени, проведенном в Москве, Петербурге, на Урале и в Волгограде, где он принимал участие в создании Мамаева кургана в творческой группе Народного художника СССР Евгения Вучетича, о сложном пути России в двадцатом веке. Делился рассказами о своем отце – кронштадтском моряке, который штурмовал Зимний дворец, любил читать сказки Бажова, а также поэзию Пушкина, Есенина, Маяковского, а я, в свою очередь, – Лермонтова и своего испанского теску Федерико Гарсиа Лорку, играл на рояле ему первому мои новые композиции. Мы читали друг другу и свои собственные стихотворения. Это было чудесное время!

Один из них был передан Дж. Неру как дипломатический дар от Советского Союза и в настоящее время хранится в музее в Нью-Дели, другой – в семье Генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева в Москве, третий – в личной коллекции моей семьи.
Виталий Семенович восхищался личностью Джавахарлала Неру, его борьбой за свободу и демократию, его служением своему народу. Мой дедушка изучал культуру и историю Индии, и эта встреча очень много значила для него. Позже связь нашей семьи с этой удивительной страной продолжилась через работу Виталия Семеновича над созданием скульптур для парка имени Николая Рериха в Крыму, а также через мои гастроли в Нью-Дели, которые состоялись в начале этого года. Индия глубоко поразила
меня – это страна с большим сердцем.

Часто приходили к нему в мастерскую?
Я провел в ней все свое детство. Нередко помогал дедушке замешивать глину, подавал инструменты… Мне очень нравилось находиться внутри этого творческого процесса. Работа скульптора – тяжелый и кропотливый труд, требующий огромных физических затрат и душевных усилий. Но видеть изнутри как рождается и растет новый памятник – ни с чем не сравнимое счастье. Разве что – с рождением музыкального произведения.

Что вы чувствуете, когда пишите музыку?
Чувствую, как со мной говорят ангелы.

Расскажите о роли музыки в вашем доме тогда?
С самого детства мама играла для меня на фортепиано, да и сам я немного пытался (Смеется). Именно в то время я познакомился с музыкой композиторов, которых полюбил на всю жизнь, – это Рахманинов, Чайковский, Шопен, Дебюсси. Бабушка занималась со мной вокалом, я пел в ее ансамбле в музыкальной школе. Так что наш дом был всегда полон музыки, живого творческого общения, а зрителями моих первых концертов были дедушка с бабушкой и родители.

Вы планировали издать альбом о дедушке. Расскажите, каким вы его видите. Какие еще задачи ставите на этот год?
Это будет альбом с детальной биографией Виталия Семеновича и иллюстрациями всех его работ: начиная от монументальных памятников и заканчивая многочисленными графическими рисунками. Сейчас активно занимаюсь продвижением идеи создать мемориальную мастерскую моего дедушки в Евпатории, где он жил и работал на протяжении последних тридцати семи лет. Очень надеюсь, что в этом году удастся воплотить в жизнь этот проект. Виталий Семенович оставил значительное наследие, среди которого собрание скульптуры малых форм в гипсе, и сейчас я нахожусь в поиске людей, кто мог бы помочь с переводом этой коллекции в бронзу для ее сохранения.
Что касается моей работы как музыканта, на 2020-й было запланировано множество концертов в России, Европе, Северной и Южной Америке, но из-за коронавируса они были перенесены. Из-за сложной эпидемиологической ситуации в Испании сейчас под вопросом мое обучение в магистратуре по композиции в консерватории Лисеу в Барселоне, куда я поступил в этом году.
Я очень, надеюсь, что скоро все нормализуется, и мир поправится. Сейчас у меня появилось больше свободного времени для реализации тех проектов, до которых не доходили руки из-за насыщенного гастрольного графика. Наконец-то смогу закончить нотный сборник для фортепиано, которого ждали многие. Также в этом году должен увидеть свет мою четвертую книгу «Старые фотографии». В этой работе я обратился к наследию русской фортепианной школы и творчеству европейских композиторов-романтиков, переосмыслил его, постарался объединить традицию и современный сочинительский подход в единое целое. Основной же сюжетной линией альбома стала история моей семьи в XIX и XX веках. Каждая работа – своего рода фотография, снимок давно ушедших мгновений времени, слепок судеб, попытка увидеть и отобразить портрет двух эпох, оставивших огромный след в истории и культуре России. Можно сказать, что этот альбом – взгляд в прошлое для того, чтобы узнать и обрести свое настоящее.

В чем больше всего хотите быть на него похожи?
Я всегда восхищался феноменальным трудолюбием Виталия Семеновича, его жизненной мудростью, невероятной стойкостью и блестящей эрудицией. Но большего всего – его добротой, умением видеть свет в каждом и показать его человеку, окружающим. Мне кажется, это одна из главных задач художника – нести свет. И мне хотелось бы делать это с помощью музыки.