Трагическую роль содержанки Оль-Оль, исполненную артисткой в пьесе Леонида Андреева «Дни нашей жизни» в театре «Русская антреприза» имени Андрея Миронова, оценил актер Александринского театра Сергей Паршин.
Сергей: Каким было начало вашей актерской биографии?
Полина: В школе была театральная студия, которой руководила актриса Большого драматического театра Марина Старых. Однажды она пригласила режиссера Григория Дитятковского посоветоваться насчет моих талантов. Он посмотрел и предложил мне роль дочери главного героя в спектакле БДТ «Отец». А второй подарок судьба мне сделала, когда я была студенткой Театральной академии. Дитятковский позвал меня на роль Оливии в спектакле «Двенадцатая ночь». По окончании обучения меня приняли в труппу БДТ, и моей первой героиней стала Зинаида в «Дядюшкином сне» в постановке Тимура Чхеидзе.
Сергей: Хорошо, когда еще в студенческие годы адаптируешься к сцене, так пропадает чувство страха. Хотя могу сказать, что до сих пор не могу справиться с беспокойством перед выходом на сцену.
Полина: И я всегда волнуюсь. Но если раньше это было волнение, которое мешало делу, то сейчас оно помогает собраться. Любой спектакль дает заряд бодрости, хоть и чувствуешь физическую усталость. И после спектакля я до сих пор не могу спокойно заснуть.
Сергей: Не тяготит театральная дисциплина?
Полина: Артист вообще подневольная профессия. Но подлинная свобода ощущается только в рамках ограничений. Когда любишь свое дело, то со всем справишься. А если человек идет в театр ради славы, то он сам обрекает себя на каторгу. Мне нравится, что нужно всегда быть в форме, рано вставать, даже если накануне был спектакль. В театре я не хожу в верхней одежде, на репетициях появляюсь исключительно в театральной обуви. Однажды к нам на гастроли приехали москвичи, и они вышли репетировать в кроссовках. Для нас это был шок. Люди зачастую не предполагают, насколько наша профессия сложная. Например, у тебя высокая температура. Конечно, ты можешь взять больничный, но в зале сидит тысяча человек, которые купили билеты и ждут твоего выхода. И сразу откуда-то появляются силы, весь спектакль ты прыгаешь и выкладываешься по полной программе! Потом заходишь в гримерку – и температура снова подскакивает. У меня такого не было, но мне рассказывали.
Сергей: Сейчас дистанция между старшими и молодыми актерами стирается, традиции уходят. Молодежи кажется, что мы как-то не так играем, громко говорим. Что вы об этом думаете?
Полина: Я всегда злюсь, когда на большой сцене актер позволяет себе произносить текст повседневным голосом. Первый ряд тебя, может, услышит, а что делать остальным? Я помню, как на первой же репетиции «Двенадцатой ночи» артист Анатолий Петров сказал мне: «Поля, главное – чтоб было слышно! Ты можешь быть гениальной актрисой, но если тебя не слышно в нашем театре, ты исчезнешь».
Комментарии (0)