Главное

Гудбай, понты: Петр Авен

На исходе 2000-х мы решили пообщаться с их героями – олигархами. Наш выбор пал на наиболее достойных, тех, кто никогда не сорил деньгами и придерживался определенных правил игры – «перил», как выразился вслед за Иосифом Бродским господин Фридман.

Мы привыкли к тому, что у наших олигархов жесткий характер и большие клыки. Президент ОАО «Альфа-Банк» – редкое исключение. Внешне он похож на западного интеллектуала – его легко представить в компании Стива Джобса, Билла Гейтса и прочих преуспевающих очкариков. Клыки Авену не потребовались. Сын профессора, Авен – представитель диковинной в нашем бизнесе научной элиты. Отсюда и замашки: интересуется прессой, блестяще знает Бродского (это, видимо, в «Альфе» что-то корпоративное), коллекционирует хорошую, а не модную живопись. И вообще, вы где-нибудь встречали олигарха, который в школе мечтал стать литературным критиком? Отношение Авена к богатству – это отношение аристократа к родовому поместью. Обладание им, безусловно, приятно, но его масштабы уже давно не вызывают в душе священного трепета.

Первые картины я приобрел в 1993 году, как только стал зарабатывать. До кризиса казалось, что это ужасно выгодное вложение, сейчас – нет. Собирать коллекцию – это работа, и это в моду не вошло. Но для меня главное – наслаждение, которое я получаю от искусства. И потому продолжаю покупать его.

Единственное, что фундаментально изменило мою жизнь после получения денег, это возможность путешествовать, когда хочешь и куда хочешь. Я практически каждые выходные улетаю из Москвы – либо с женой и детьми, либо на охоту.

К хорошему быстро привыкаешь, вот в чем проблема. Но при этом многие привычки остались. В еде, например. Пристрастие к селедке, водке и квашеной капусте сохранилось на всю жизнь и уже никуда не денется.

У меня типичная старомосковская дача.

Многие удовлетворяют тоску по игрушкам, ведь яхты и самолеты - это игрушки в большей степени, чем картины. Мне-то забав хватало: папа из командировок привозил западные железные дороги, маленькие автомобильчики, коллекцию которых я продал, когда закончил десятый класс. А у кого-то ничего этого не было.

Мне недавно предложили написать рецензию на книжку Захара Прилепина. Прилепин меня завел. Вот я и написал. И получил десятки тысяч отзывов в Интернете. Уровень дискуссии в Сети меня потряс. Меня поразила фантастическая злость.

В обществе распространяется огромная ложь о богатых как людях и о богатстве как социальном институте. Богатство является мотором развития. Нью-Йорк – самый блестящий и самый продвинутый город в мире потому, что в нем больше всего богатых людей, а Лондон на втором месте.

Это наша национальная традиция – острое желание показать свою исключительность, то, что тебе дано право быть не как все. Мне лидер одного из государств сказал: «Когда я слышу, какой я великий, я себя сильно щиплю, очень помогает». Действительно, наши олигархи себя не щипали.

Общая на сегодня российская черта – не демократическое мироощущение, а рабское: я – начальник, ты – дурак, я – богатый, ты – бедный, а значит, никто. И она свойственна не только олигархам.

Я родился в коммуналке без горячей воды, куда мама носила дрова, чтобы растопить титан, а к концу школы я уже жил с родителями в большой трехкомнатной квартире на Ленинском проспекте. Отец, когда я появился на свет, был кандидатом наук, а потом стал членом-корреспондентом. Это было сильное изменение.

Через шесть месяцев после ухода из правительства я начал зарабатывать деньги. Я сразу понял, что перешел в другую лигу по доходам, но не могу сказать, что у меня снесло крышу.

Я очень доволен, что заработал деньги, когда мне было уже под сорок лет. Хуже, когда миллионы сваливаются на тебя в двадцать пять – тридцать лет, миллионы легко заработанные, потому что в условиях роста заработать действительно легко: что бы ты ни купил, через год оно стоит в два раза больше. Ну вот гламур – следствие именно этих легких, почти шальных денег. Легкие деньги разрушают личноcть.

Я пользуюсь услугами компании Netjet. Очень удобно: вы звоните, и через двадцать четыре часа лайнер стоит в любой точке Европы и ждет вас. Иметь свой самолет совершенно бессмысленно. Им надо заниматься, платить зарплату летчикам, тратить время на то, чтобы руководить экипажем…

Мы с женой до последнего момента пытались не отправлять детей за границу, но из-за моральной атмосферы в школе решили, что это все же необходимо. У детей пошли разговоры о том, кто состоятельнее, кто беднее, кто папа, кто мама. Приоритетом должна быть учеба, а не поход с товарищами в московский клуб. В Англии им будет лучше, там чихать хотели на то, кто они такие. Они ездят в Лондон на электричке.

Машины с мигалкой у меня нет. Есть разрешение ездить не по правилам, но оно совершенно не помогает: попасть из Рублевки в Москву стало невозможно, несмотря ни на что.

Я с удовольствием ходил бы в какие-нибудь заведения, но не делаю этого потому, что меня узнают, мое присутствие на каких-то музыкальных вечерах слишком заметно.

Москва будет блестящим городом, если социальные революции его не перевернут.

Я, конечно, привык не считать деньги на ежедневные траты, я привык летать частными самолетами, и есть много другого, к чему я привык. Но я абсолютно не боюсь это потерять. Мне, конечно, нужен минимальный уровень комфорта, квартира с горячей водой в не очень загазованном районе и чистая свежая одежда. Думаю, что сейчас я легко бы жил жизнью нормального западного профессора – наши живут бедновато, к сожалению.

Людям хочется посмотреть мир миллионеров, который как бы прячется за стеклом. Многое из того, что им видится за этим стеклом, не существует на самом деле. Еда та же самая. В ресторанах соотношение цена – качество совершенно неадекватное.

Бизнес-план

	Петр Авен с детства увлекается музыкой. В период учебы в МГУ он руководил студенческим музыкальным клубом, а впоследствии вместе с партнером Михаилом Фридманом организовал гастроли в России нескольких западных суперзвезд: Тины Тернер, Элтона Джона, Стинга, Пола Маккартни и других. К тому же Авен – член попечительского совета Большого театра.
	Одноклассником Петра был будущий премьер-министр РФ реформатор Егор Гайдар. Сегодня Авены и Гайдары дружат семьями.
	Семья Петра Авена принадлежала к классической советской технической интеллигенции. Его отец Олег Авен был членом-корреспондентом АН СССР, крупным специалистом в области вычислительной техники. Будущий банкир окончил московскую специализированную математическую школу № 2, где физику преподавал Яков Мозганов, в будущем – создатель сети физико-математических школ «Мофетт» в Израиле, а литературу – маститый писатель, поэт и исследователь Анатолий Якобсон (на фото).
	Бизнесмен сделал успешную карьеру в науке: окончив экономический факультет МГУ, он поступил в аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию по эконометрике. В 1989 году Авена пригласили на работу в венский Международный институт прикладного системного анализа, старшим научным сотрудником которого он пробыл три года.
	Глава Альфа-Банка – владелец самой крупной в мире частной коллекции русского искусства, в которую преимущественно входят картины художников конца XIX – первой половины XX века: Кузьмы Петрова-Водкина, Петра Кончаловского, Аристарха Лентулова и других. До начала кризиса это собрание оценивалось в 225 миллионов долларов.
	Недавно Авен опубликовал в журнале «Русский пионер» критическую рецензию на социальный роман Захара Прилепина «Санькя» о современных революционерах. Прилепин написал пространный ответ, а прессе заявил: «Я благодарен Петру Авену за рекламу моей книжки. Когда в России настанут трудные времена, в том числе и для Петра Авена, он имеет основания постучать кольцом моей калитки – я вынесу ему воды. Предварительно, правда, почитаю нотацию на вольную тему».
	Петр Авен является также поклонником русской литературы. Он собирает книги с автографами русских писателей, а его подмосковная дача раньше принадлежала «красному графу» Алексею Николаевичу Толстому.