Создатель чеченской «Илиады», эпоса «Я – чеченец!», написал офисный роман «Таблетка», который был номинирован на «Русский Букер» и лидирует в шорт-листе премии «Нацбест-2009».
Я всегда знал, что стану писателем. У меня с детства была профессиональная деформация личности, сугубо писательская. Это есть в любой профессии. Например, если в кафе сидят юрист и врач и видят в окно автомобильную аварию, то первый начинает оценивать, по чьей вине произошло ДТП, каким может быть размер ущерба и компенсации, а второй – какие повреждения получили люди, какие меры нужно принять, чтобы спасти их или облегчить страдания. В случае с писателем профессиональная деформация – это необходимость постоянно строить в голове текст, мыслить литературными фразами. В крайней форме она выражается в проговаривании этих фраз. В отличие от юристов или врачей писатели этому не учатся. У них это с рождения.
Я думаю на трех языках: английском, чеченском и русском. На английском лучше думать о бизнесе: для того смысла, который передается шестью английскими словами, в русском языке потребуется три предложения. На чеченском – о родных, о дружбе или, наоборот, о вражде. В нем есть такие тонкие оттенки долженствования, которые русский язык не отражает. Обо всем остальном я думаю на русском.
Нравится ли мне то, что происходит сейчас на моей малой родине? Я не политик, я писатель. А писатели не могут отвечать на такие вопросы однозначно. Меня смущают многие моменты, связанные с культом лидера и непонятным раболепством перед властью. Но с другой стороны… Я не хочу говорить банальности вроде «зато строится город». Плевать на город. Здесь другое главное.
Люди в Чечне начали оттаивать. Общее движение народной души, которое я наблюдаю сейчас, – оно к добру.
Сейчас я пишу повесть, где затронута очень интересная тема. К 1994 году чеченцы в основной своей массе не желали никакого голого сепаратизма. Они продолжали себя мыслить гражданами огромной страны – Советского Союза. В дудаевской и масхадовской Чечне продолжали действовать советские институты, сохранялась социалистическая собственность, до 1999 года люди там жили по советским паспортам. А сепаратистом считалась именно Россия, которая объявила о своем выходе из СССР.
Комментарии (0)