Как бельевой бренд из Петербурга Corporelle сначала оказался в магазинах от Токио до Сан-Франциско и полюбился главным мировым фэшн-медиа от Dazed до Vogue, а потом снова стал локальным? Кажется, Ксения Реченская шьет белье из идей Мерло-Понти, текстов Мориса Бланшо, фильмов Ромера, картин Джорджии О'Кифф и других деликатных материй. Обсудили, как связаны поролон и феминизм, скрытые швы и тихая сексуальность, косточки и фаллоцентрическая культура.
РОМЕР И ПОРОЛОН
Почему специалист по телесности в современном искусстве вдруг решил шить белье?
Для меня нижнее белье — это именно телесное переживание, то, что мы чувствуем своей кожей, слой между нашим внутренним миром, чем‐то тайным, что мы знаем о себе, и внешним образом, который видят другие. Белье — это то, что скрыто от глаз, часть нашего интимного мира. На момент запуска марки я как раз заканчивала отделение истории костюма СПбГУТД и писала диплом, была увлечена идеями философа Мориса Мерло‐Понти, который много рассуждал о телесности и, кстати, очень красиво и доступно рассказывал о Сезанне, о том, как мы воспринимаем живопись через наше тело. С другой стороны, чувственные тексты Мориса Бланшо, который пишет буквально «молчи, если хочешь, чтобы я услышал тебя». Отсюда мой интерес к некричащей, тихой сексуальности. Еще, конечно, кино: героини Ромера с их естественной непринужденностью, поэтичность женских образов у Маргерит Дюрас.
В какой‐то момент прочитанное и просмотренное сложилось в идею нижнего белья, где главный акцент будет на ощущениях от соприкосновения с тканью, ощущениях себя в таком белье. Мы сразу стали использовать тонкие и деликатные ткани и технику скрытых швов, которая обычно применяется в кутюре, где края ткани спрятаны внутрь, и таким образом вы буквально забываете о том, что на вас надето, — и это не базовое бесшовное белье, а вещи из мягких натуральных материалов, которые к тому же классно сидят и эстетичны сами по себе.
Что не так с косточками, кружевами и поролоном? Дисциплинирование тела? Male gaze?
Поролоновые чашки унифицируют форму женской груди, поддерживают иллюзию того, что она у всех одинаково округлая и симметричная. Женская грудь имеет множество форм и размеров, и это прекрасно. Мне хотелось уйти от стереотипных женских образов и показать естественную красоту женщины. До Corporelle я стеснялась выйти из дома без бра, хотя у меня маленькая грудь, которая вообще не нуждается в поддержке, но я упорно носила бюстгальтеры с косточками и поролоном. Консультанты в магазинах и девушки с рекламы будто все вместе убеждали меня, что грудь должна выглядеть больше, и это нормально. Помню день, когда я пришла в гости и сразу же сняла лифчик, который сдавливал мою грудную клетку так, что я просто не могла дышать. Я как будто вырвалась на свободу: мне хотелось поделиться этим ощущением с другими девушками.
Кстати, нас часто вначале критиковали и шеймили за то, что мы показываем белье на моделях с маленькой грудью.
Айрис Марион Янг в своей книге Breasted Experience неистово критикует лифчики, говорит, что это продукт фаллоцентрической культуры, а женщине и ее груди без него живется лучше и увлекательнее. А вы что скажете? Точно ли женщине нужно бра?
Есть много исследований о вреде ношения бюстгальтера. Относительно критики Айрис Марион Янг, она касается не столько самих бюстгальтеров, сколько культуры, которая может принуждать женщин носить их. Сексуализация и объективация — все это должно уйти на второй план, а на первый — личность со всеми ее особенностями и отличиями и здоровый бодипозитив, который познакомил нас со своим телом и научил любить себя.
Еще в 50‐е годы были бра с подушечками, которые нужно было надувать через соломинку, а совсем недавно все носили пуш‐ап. Сегодня же на «Оскар» выходит актриса Трейси Эллис Росс в платье без белья, с практически отсутствующим верхом, а в Берлине официально разрешают женщинам купаться без верха в бассейне. Мир стремительно меняется, и мода реагирует на все культурные и социальные изменения.
Мне по душе идея, что бюстгальтер перестает быть неким фетишем, чем‐то обязательным, при этом мне очень нравится этот элемент одежды. Варианты с мягкими чашками — то, что позволяет дышать полной грудью и чувствовать себя свободно и уверенно. Лиф становится просто частью гардероба. Сексуальность женщины — это ее уверенность в себе, ее индивидуальные особенности, ее интеллект, а давно уже не количество поролона и бантиков на бра.
МАМА-КУТЮРЬЕ И ЧЕМОДАН БЕЛЬЯ
Как недавняя выпускница запустила собственный бренд? Кто вам помог?
Когда я начинала, будучи еще студенткой, то покупала отрезы тканей и лент на свою стипендию, капитала никакого не было, опыта и понимания, как делать бренд — тоже ноль. Тогда у меня была стажировка в Эрмитаже, я хотела идти в аспирантуру, но быстро поняла, что просто не проживу на музейную зарплату. Примерно в то же время проходила петербургская неделя моды Aurora Fashion Week, туда привозили замечательных специалистов, например, историка костюма Валери Стил и Дайан Перне. Все это очень вдохновляло. Я помогала дизайнеру Санану Гасанову (он сейчас делает USHATAVA), с которым мы подружились, ездили на закупки тканей, я пришивала ему этикетки, помогала писать тексты. Мы тусовались на крыше офиса ВКонтакте, это было очень классное время.
Первые комплекты шили вместе с мамой: она портная с огромным опытом (кстати, она делала сэмплы Санану!), а сейчас она отвечает за производство в бренде. Мама работала в театре и училась у немецкой портной, шила для себя и подруг, а позже открыла свое ателье. Это человек, который обладает уже суперредкими техниками шитья, она настоящий кутюрье, который работает с кожей, шелком. Если бы она знала французский, она бы точно могла работать в Chanel. Помню, как спустя полгода после запуска мне звонили с радио «Бизнес FM»: хотим взять у вас интервью, чтобы вы рассказали, как сделали бизнес. На тот момент мы всё еще шили все белье в гостиной дома у родителей. Сейчас мне помогает мой муж, дизайнер, который сделал нам новый логотип, красивый сайт и большая часть мебели в студии тоже сделаны им. Так что Corporelle — это маленький семейный бренд.
Как юный бренд из Петербурга вдруг оказался везде: от pop-up в Galeries Lafayette до магазинов Токио, от Dazed до ELLE Australia?
Все началось со съемки американского журнала Grey Magazine в отеле «Челси», нам написала на почту главный редактор, и мы отправили ей белье. У нас еще не было даже лукбука. Потом я случайно узнала от знакомого фэшнредактора о большой выставке Salon International de la Lingerie, куда приезжают байеры со всего мира и закупают коллекции белья, а фабрики представляют свои материалы. Не успела я попросить друзей помочь мне написать туда письмо на французском, как организаторы сами позвонили и пригласили участвовать. Моя мечта была, чтобы наше белье продавали в Le Bon Marche — это старейший универмаг на левом берегу Сены. Складывалось ощущение, что эта выставка откроет все двери. Не имея никакого понимания, как устроен рынок, как вообще все это работает, мы отправились
с мамой вдвоем на эту выставку с чемоданом белья. Нас сразу же выбрали в корнер независимых марок (это очень почетно), марку заметил байер Galeries Lafayette, и в следующем сезоне у нас уже был там popup (не Le Bon Marche, но тоже ничего). Коллекцию закупили магазины от Токио до СанФранциско.
АМПИРНЫЕ АМБИЦИИ
Как устроен бренд сейчас? Как из международного он снова стал локальным?
Бренд базируется в Петербурге, где мы отшиваем все белье вручную под заказ. В команде Corporelle нас всего четверо. С производством помогает ателье в Пушкине, где работает восемь человек. До пандемии мы продавали наши вещи по всему миру, сотрудничали с магазинами и тесно работали с французским PRагентством, отправляли сэмплы на съемки, что было сопряжено с большим стрессом и бесконечной гонкой, а потом вдруг мир замедлился. Во время пандемии мы открыли студию на Петроградке, начали принимать гостей, увидели вживую клиентов, начали получать невероятную отдачу и сами оценили уникальность того, что делаем. Студия — это единственное место, где можно вживую познакомиться с нашей маркой. Здесь мы принимаем заказы на индивидуальный пошив по меркам, а также продаем единичные готовые комплекты, которые отшиваем просто по настроению, и они не входят в коллекцию и не попадают на сайт.
Мы осознанно работаем со стоками, это ткани, которые уже произведены (иногда десятки лет назад). Это очень экологичный способ производства, и он открывает нам доступ к самым лимитированным и неповторимым материалам. Самая любимая ткань в наших коллекциях — это тончайший трикотаж, смесь шелка и шерсти, из которого мы шьем топы и комплекты белья. Очень мягкий, нежный и полупрозрачный материал. Еще мы используем шелк, тюль, гипюр и вискозу.
Вас копируют. А вы?
Я специально не смотрю, что делают другие марки. Есть мнение, что именно с Corporelle начался бум бельевых марок в России, и мне приятно, что мы подали пример, но я считаю, что важно ценить труд других людей, идти своим путем. Нам важно сохранить самобытность, уникальность и отличаться от других, делать все посвоему. Самые классные идеи приходят, когда все, что у тебя есть — это просто лист бумаги. Конечно, важна насмотренность, я ее приобретала годами в университете. Например, на некоторые формы бюстгальтеров меня вдохновили силуэты ампирных платьев, которые имели глубокий вырез и обнажали грудь.
Иногда я беру идеи из архива нарядов моей мамы, которые она шила себе сама во времена молодости, в 90-е и нулевые. Она носила исключительно однотонные лаконичные вещи сложных оттенков, без принтов и декора.
Вы вне сезонов, но вот-вот выйдет большая новая коллекция.
Нам бы хотелось выпускать коллекции как можно чаще и делать коллаборации, в реальности же у нас лист ожидания на недели вперед, и мы просто не успеваем запускать новые модели, над которыми работаем. Поэтому мы вне сезонов и расписания.
Новая коллекция выйдет уже в мае и будет про американскую художницу Джорджию О'Кифф, про ее работы и личный гардероб. Это просто потрясающий пример современной женщины. Прожила почти сто лет, в 92 делала невероятной красоты фарфоровые вазы, была прекрасной швеей, выращивала сад, готовила здоровую еду, ходила дома в японских кимоно, пила кофе из кемекса. Человек, который родился в конце XIX века, — как это возможно вообще?! Не говоря уже о ее живописи, она оставила после себя тысячи работ и является самой дорогой женщиной-художницей. Ее обнаженные портреты, акварельные рисунки — от них невозможно оторваться. Живая, активная, свободная, уверенная в себе и сильная женщина. Какое она могла бы носить белье?
Конечно же, Corporelle! А кто еще его носит?
Наши вещи есть у Ксении Собчак и Муси Тотибадзе, Аличе Пагани (актриса из фильмов Паоло Соррентино. — Прим. ред.), но белье — слишком непубличная область, не все хотят быть упомянутыми.
Перейдем к делу: я предпочитаю шелковое, это просто праздник осязания, искусство легких касаний, а на вас что сейчас надето?
Понимаю: наши шелковые бра имеют подкладку атласной стороной к коже, которая скрывает швы и нежно касается груди. Это деталь, которую просто нужно почувствовать. Натуральный шелк — особенный материал, невесомый, нежный и, кстати, суперполезный для кожи, так как состоит из белков и аминокислот. Мы используем шелк, который производят вручную из нитей тутового шелкопряда, его выращивают при определенной температуре и влажности и кормят только листьями шелковицы.
Что касается меня (и приятно касается!), то я люблю нашу новую модель бюстгальтера LEA. Это классическая форма бра, только с мягкой чашкой и с очень классной поддержкой за счет вытачек, которую мы делали изначально на большую грудь, но она каким-то магическим образом увеличивает без каких-либо косточек и поролона.
Текст: Юлия Машнич
Фото: Анастасия Лисицына, Полина Твердая
Комментарии (0)