К премьере нового клипа и концертам в Москве и Петербурге украинской поп-фанк-звезды в рамках тура RanDorn, мы поговорили с Иваном о новом видео, характерах России и Украины и скандале на концерте Земфиры.
Для съемок клипа «Продюсер», который вы сегодня презентовали, состоялся петербургский кастинг. По какому принципу актеры отбирались?
На съемках я увидел множество офигенный фриков и просты смертных — от профессиональных танцоров до офисных клерков, которые сами по себе типажные, их любит камера. По критериям отбора у нас была демократия: мог участвовать кто угодно. В этот раз меня удивило, что на съемочной площадке было довольно много застенчивых людей, которым необходимо «раскачиваться» во время работы. Еще удивительно было отсутствие в этот раз большого количества, как я их называю, «активистов», завсегдатаев любых кастингов.
Расскажите о своем сотрудничестве с артистом Sunsay, в прошлом участником дуэта «Пятница»?
Изначально история этого дуэта началась с сотрудничества с совсем другим человеком — продюсером и музыкантом Ассаи, который приехал в Киев для того, чтобы посмотреть, как работают украинские продюсеры и музыканты. После нескольких неудачных попыток он предложил мне что-нибудь вместе сделать. Мы освободили в плотном графике место, встретились с ним в студии, записали «минусовый» фрагмент и на следующий день Ассаи отправился писать текст, но в итоге песня ему не пригодилась.
Что касается Sunsay, то он давно хотел познакомиться со мной, как и я с ним, просто я не верил, что такие знакомства возможны в ближайшее время. Мы пошли в студию, показали минус, который не подошел Ассаи — Sunsay послушал, ему понравилось, а трек выйдет совсем скоро. Помимо коллаборации с Sunsay, на третьем альбоме, который уже готовится и будет русскоязычным, появится совместная работа с Centr, но не в традиционном для них хип-хоп формате, а более экспериментального характера.
Кстати, Sunsay был одним из кандидатов на «Евровидение» от Украины. Как вы относитесь к этому конкурсу?
Сейчас уже безразлично. Когда-то считал, что это большая ответственность, с которой я не справлюсь. Как только есть конкурс, какое-то оценивание со стороны жюри, появляются переживания, с которыми тяжело совладать: эмоции берут верх, я хреново пою, не чувствую себя. А во-вторых, когда я подрос, то понял, что в жизни уже достаточно «спорта» было и в карьере, и в повседневной жизни — насоревновался, в общем.
Сейчас вы в жюри украинского «Голоса». Каково быть по другую сторону процесса?
Очень приятно, когда с нами (наставниками телепроекта - прим.ред.) считаются или хотят считаться, то есть не спрашивать у нас каждый шаг, а сразу работать. Это очень подкупает, чувствуешь себя по-особенному. Мы давно мечтали вместе со всей Дорнобандой приложить руку к какому-нибудь талантливому исполнителю.
Между тем, когда вы были в жюри «X-Фактора», то отмечал, что тебе не удалось подопечных вывести за рамки формата?В «Голосе» как-то иначе?
Разница между телешоу колоссальная. В «Х-факторе” меньше уделяют внимания голосу, больше - неординарности, фриковости, а «Голос» — вокальный конкурс. В первом случае на сцену мог выйти кто угодно, главное, чтобы было либо смешно, либо интересно. На сцену «Голоса» может выйти только человек с хорошими вокальными данными, и в рамках этого проекта мне, как музыканту-профессионалу, намного интереснее: я могу сейчас делать с голосами в моей команде сумасшедшие вещи. Я открыл для себя Украину, наконец-то, как поющую нацию, потому что я так разочаровался в «Х-Факторе», думал, как все сурово, что у нас все Серовы и Магомаевы, и ни шагу в сторону. Благодаря телепороекту у нас появилась возможность выступить саунд-продюсерами для нескольких участников проекта, и неважно, из моей они будет команды или нет.
Вы недавно выложили в сеть свой стих «Изменения». Намерены ли вы дальше наращивать стихотворные объемы, превращать это, например, в перформансы или моноспектакли?
Думаю, что это точно не пройдет мимо меня, но, наверное, не в ближайшем будущем. Стихов у меня куча. Каждый раз, приезжая в новый город, я сочиняю стих, который бы его «порвал». Так закалилась у меня какая-то стихоплетская извилина, которой я пользуюсь. Я не всегда могу как-то правильно составлять предложения, чтобы ими впечатлить. Мне это дико сложно дается: совладать со зрителями, импровизируя, я не могу, мне нужно от чего-то отталкиваться. В стихотворение я могу метафорически, красиво все уложить, выдать компактное высказывание.
Ваш клип «Гребля» произвел скандал из-за эротических сцен. А что бы вы никогда не показали в своем клипе или на сцене?
Никогда не говори «никогда». Например, я могу сказать, что никогда голым не снимусь, а потом «хоп» — и я в наготе увижу какой-то арт, в правильном свете, в правильных тонах, и вдруг пойму, что из этого может выйти что-то интересное. Я точно не опущусь до материала, который будет не нравиться мне, но будет нравиться другим. Я не буду зависеть от большинства.
Песни получается сочинять в любых условиях?
Мне для творчества нужна подходящая атмосфера, ситуация, это не значит, что я могу писать везде. Иногда этому не способствует ничто вокруг. Например, мы сейчас в ресторане, я ужинаю, бармены смотрят — работать не могу. Но, теоретически, потом могу прийти в другое место, с теми же условиями, и там я захочу сочинять. Все упирается в случайность. Однако, есть среда, где случай всегда работает и ждет меня круглосуточно — это студия, поэтому пишем всегда там.
В сети ходит история о том, что будто бы в прошлом году, на одном из московских фестивалей ты и твои спутники мешали выступать Земфире. Что там было на самом деле?
Дело в том, что я ни разу до того момента не бывал на концертах Земфиры, и на то выступление мы не успели к самому началу. Мы впервые оказались среди земфировских фанатов и удивились, насколько они в нее влюблены. Они насколько внимательно за ней наблюдают, что стоит абсолютная тишина, когда она говорит, благодаря чему создалась атмосфера, которой мы немного не соответствовали. Мы наконец-то попали на ее выступление, радовались и болтали, когда она что-то говорила и, к сожалению, прослушали суть, даже не придав значения этому. Позже она запела «Доказано», одну из моих любимых песен, и мы прыгали, пищали, орали вовсю. Только потом мы узнали, что, оказывается перед исполнением песни говорила о том, что посвящает ее покойной маме. Мы хреново выглядели и, наверное, многие смотрели на нас тогда, как на идиотов, но мы этого даже не заметили, не желая ничего плохого.
Как украинский артист, выступающий в России, вы, помимо своей воли, оказываетесь вовлечены в конфликт между странами. Удается ли держаться в стороне?
Просто стараюсь не делать никаких заявлений на этот счет, которые могли бы спровоцировать цепную реакцию. Я так делаю именно потому, что у меня много мыслей по поводу этих событий. Но на сегодняшний день есть одна-единственная песня про это: называется «Стая».
Концерт Ивана Дорна, 4 марта в клубе A2 Green Concert
Интервью: Борис Конаков
Комментарии (0)