Песни «Кино» получили новую жизнь: лидер-гитарист легендарной группы Юрий Каспарян с помощью композитора Игоря Вдовина записал их новые версии в сопровождении симфонического оркестра. Вчера в Большом зале Филармонии треки будущего альбома представили на прошедшем с аншлагом концерте. Подробности у Каспаряна, никогда не дающего интервью, по просьбе «Собака.ru» выспросил сын Виктора Цоя Александр.
Юрий Каспарян и Фабио Мастранджело
Александр Цой: Как тебе вообще пришла в голову мысль исполнять песни «Кино» с симфоническим оркестром?
Юрий Каспарян: Сейчас все кому не лень выступают с симфоническим оркестром...
А. Ц.: Но в твоем случае это совсем другое дело: насколько я понимаю, речь идет о полной переработке музыки, причем в принципиально ином ключе, и замысел сам по себе беспрецедентен. Почему?
Ю. К.: На двадцатилетие гибели Виктора в Москве, в «Олимпийском», прошел большой сборный концерт, где разные группы играли каверы «Кино». Чтобы заполнить паузы, организаторы заказали Игорю Вдовину симфонические миниатюры, которые исполнялись оркестром «Глобалис» между выступлениями. Публика приняла их так тепло, что устроителям пришла в голову мысль о полноценном симфоническом концерте.
А. Ц.: Но ведь тогда все звучало без ведущей гитары, просто симфонический оркестр играл музыку «Кино»?
Ю. К.: Да, но когда родилась идея большого концерта, Игорь сразу предложил мне принять участие в проекте. Я поначалу сильно сомневался. Ведь само по себе симфоническое исполнение не несет ничего интересного. Нужна была концептуальная зацепка, какая-то «фишка», которая сделала бы этот проект особенным. И мы ее придумали: свои партии я играю ровно так, как играл в «Кино», голосовую партию Виктора ведут поочередно разные инструменты, а оркестр выступает в качестве сопровождения. Когда мы определили для себя, в чем будет прикол, Игорь Вдовин написал партитуру, и первый раз мы выступили с этой программой перед публикой в декабре 2010 года.
А. Ц.: То есть в вашем случае оркестр не аккомпанирует группе, а заменяет ее, в том числе и вокалиста. Из участников на cцене только гитара. Этого, кажется, раньше никто не делал. А нет соблазна привлечь живой бас?
Ю. К.: Он уже появился.
А. Ц.: Игорь говорил мне, что был бы не против увеличить состав оркестра, потому что в музыке «Кино» есть что играть и развивать. Хотя, с другой стороны, особая прелесть именно в том, что рамки четко обозначены. Как по-твоему, стоило бы добавить, к примеру, электронику?
Группа «Кино», 1984 год
Ю. К.: У меня была такая идея. Хотелось поэкспериментировать с электронными звуками, но подготовка и так сильно затянулась. Мы записали оркестр уже год назад и до сих пор никак не можем приступить к партии гитары: слишком долгим и трудоемким оказался предпродакшен. В музыке пришлось все резать и двигать. «Кино» ведь очень ритмичная группа, а у симфонических музыкантов (я сам в детстве играл на виолончели, так что хорошо это знаю) тонкие отношения с метром.
А. Ц.: Да, у них не принято играть четкий бит.
Ю. К.: В том-то и дело. Поэтому приходится работать над этим после записи. К тому же группа «Кино» — ярчайший пример минимализма. В музыкальном плане это были скупые штрихи, за которыми вырисовывалось скальное образование. Но добиться подобного эффекта — и по музыке, и по замыслу, и по глубине — совсем непросто. Минимализм — это же не примитивизм. Конечно, симфонический стиль изложения позволяет раскрывать нюансы, которые в оригинальном звучании существовали лишь в потенциале, но добиться этого достаточно сложно, поэтому материал получается очень громоздким. Только представь себе — партитуры большого симфонического оркестра, более двадцати пьес. Куча нотных линеек, партий, они переплетаются. Весь этот массив нужно постоянно уточнять, править, на что уходит масса времени. К тому же идеи не всегда лежат на поверхности. Какие-то гуляют в подсознании и ускользают, если их вовремя не зафиксировать. Но что-то уже схвачено и претворено в жизнь. Очень помогает, что Игорь Вдовин хорошо понимает и любит «Кино».
А. Ц.: Мне тоже кажется, что Игорю удается перевести оригинальное минималистское звучание, строящееся на ограниченном количестве нот, в развернутую партитуру. Ю. К.: Удается, но поначалу я сомневался и все спрашивал у нашего дирижера Фабио Мастранджело: а не будет это звучать эстрадно? И Фабио отвечал: «Нет, нет, Игорь написал такие партитуры, что не будет». Фабио, кстати, великолепный музыкант. Руководит Оркестром Эрмитажа, а недавно стал директором и худруком Мюзикхолла, иногда выступает как пианист. Игорь пригласил его принять участие в нашем проекте, и мы сработались.
А. Ц.: А кто в вашем сложном музыкальном коллективе играет главную роль?
Ю. К.: Основную массу идей генерирует Игорь, движется как бульдозер, потом мы отслушиваем материал, и я вношу предложения и коррективы. У меня есть четкое представление, где возможно отклонение от прямой, буквальной трактовки, а где нужно точно воспроизвести мелодические линии. Естественно, все бурно обсуждается. Ну а оркестрантами руководит Фабио.
А. Ц.: Какой оркестр играет на записи?
Ю. К.: Synergy Orchestra. Игорь познакомился с ними, когда сочинял музыку к кинофильмам, и они ему очень понравились: молодые, талантливые, создали свой коллектив. Но живьем мы с ними никогда еще не играли, на концертах были другие оркестры.
А. Ц.: Какое название будет у альбома?
Ю. К.: Винил будет называться «СимфониК», потому что последние четыре буквы — это «Кино» наоборот. Идею названия предложил художник Олег Котельников, а Андрей Крисанов сделал оформление — нарисовал самолет. Именно Крисанов оформлял диск «Группа крови» и французское издание «Последнего героя».
А. Ц.: А кто у вас обычно отвечает за вокальную партию? Надо ведь выделять ее из общего звукового микса, чтобы люди распознавали тему.
Ю. К.: За нее отвечает наш звукорежиссер Андрей Алякринский. Иногда они сидят у пульта вместе со Вдовиным — выводят голосовую партию Виктора. На выступлении в Перми ее вели то тромбон с флейтой, то другие инструменты. Вживую каждый раз получается по-новому, баланс звучания постоянно меняется, поэтому ни один наш концерт никогда не бывает похож на другой.
Комментарии (0)