Чтобы понять, существует ли ксенофобия в Петербурге в 2018 году, мы поговорили с представителями разных национальностей о том, какие неприятные вопросы им задают, сталкивались ли они с открытой агрессией и какие стереотипы все еще отражаются на их жизни.
Ален Энумба, мулат (мама русская, отец из Камеруна, Африка)
Фэшн-консультант
Неудобные вопросы из разряда «Кто у тебя черный: мама или папа?» или «А ладошки тоже черные?» закончились в шестом классе. Часто, когда я говорю, что родился в 1981 году, люди в шутку спрашивают: «Олимпийский сувенир?». Это меня не оскорбляет, и хотя мои родители познакомились не на Олимпиаде-80, я иногда соглашаюсь с этим, чтобы не вдаваться в подробности.
Случаи бывали разные: от смешных замечаний прохожих до нападения на Невском проспекте. Нет и дня, чтобы я не ощутил себе пристальный взгляд: они бывают интересующиеся, а бывают и недобрые. Случаются и агрессивные высказывания, но, возможно, это еще и связано с тем, как я одеваюсь. Чаще всего враждебными бывают малообразованные молодые люди – от 16 до 35 лет. За мой счет они пытаются показать себя крутыми в своей компании. Их слова приобретают силу, только если я на них реагирую. Улыбнувшись или ничего не ответив, можно ошарашить людей, которые думают, что я сейчас кинусь в слезы или полезу в драку. Если я спокоен, они сами становятся беззащитными.
Раньше я воспринимал проявления ксенофобии гораздо более остро, в детстве это было очень болезненно. Недавно я был в Тбилиси, и все – от бабушек-продавщиц до подростков – пытались знакомиться со мной, проявляли живой интерес. Раньше я мог бы воспринять это как оскорбление: люди увидели обезьянку и хотят с ней сфотографироваться. А сейчас я отношусь к этому проще, с большим позитивом.
Пэншэн У, китаец
Художник
«Я живу в Петербурге с 1993 года. Конечно, я неоднократно сталкивался с проявлениями ксенофобии, но я моментально забываю о них – если бы я все помнил и злился, то давно бы уехал. Люди часто задают глупые вопросы, ответы на которые, казалось бы, даже детям очевидны: «Правда ли вас миллиард?», «Правда в Китае коммунизм?», «А ты ел собаку?»
Я понимаю, что если бы русский приехал в Китай, он бы наверняка попадал в такие же ситуации. Один раз в метро на встречном эскалаторе мне помахала рукой девушка. Ее приятель рядом был явно недоволен, она ему сказала: «Смотри, какой красивый парень», на что он воскликнул: «Да это же обезьяна!». На самом деле, в Китае я тоже привлекал внимание – в основном, своей необычной прической, у меня очень длинные волосы, так что мне не привыкать.
Если сравнивать с 90-ми или нулевыми, нетерпимости в Петербурге стало гораздо меньше. Особенно по отношению к китайцам: этому способствовало поднятие экономики Китая и улучшение политических отношений между нашими странами.
Раньше моей жене постоянно было страшно за меня, она переживала, когда я ехал поздно домой один, обращала внимание на неприятные взгляды, возгласы, агрессию. Сейчас отношение чаще всего доброжелательное или, на худой конец, безразличное».
Лида Пиви, мулатка (мама калмычка, папа из Гвинеи, Африка)
Сотрудница благотворительной организации «Петербургские родители»
«Неудобные вопросы я не слышала уже давно, разве что забавные. «А как там у вас на родине? Жарко?» — спросит какая-нибудь добрая бабушка. И даже неловко ее разочаровывать, что с рождения живу здесь. В основном, люди открыто интересуются, откуда приехали мои родители. А самый частый вопрос: «Ой, а можно потрогать твои волосы?». Помню, что когда училась в школе и институте, случались неприятные ситуации. Однажды в метро, например, подростки плеснули мне какой-то едкой жидкостью в лицо. Нередко говорили на ходу обидные слова. Сейчас с этим гораздо проще, прохожие ограничивается долгими взглядами (уже намного реже) или явным удивлением, что я так хорошо говорю по-русски.
В последние годы явных проявлений дискриминации все меньше или практически нет. Или, может, я просто научилась этого не замечать. Мне, конечно, повезло, что я живу в Петербурге. Помню, когда приехала в маленький городок и пошла там учиться в школу, на меня все ученики прибегали посмотреть!
Иногда меня удивляет, когда человек твердо уверен, что ты из другого мира, других убеждений. Поражает, что кто-то делает выводы, основываясь только на внешности, с первого взгляда, толком не разобравшись, с кем разговаривает. Мне не нравится слышать обидные высказывания в адрес других людей, часто неприятные вещи говорят о представителях народностей с юга России. Я, кстати, очень благодарна моей внешности – это научило меня видеть в человеке прежде всего человека. Научило не судить, не делать быстрых выводов и стараться сохранять мир, насколько это возможно».
Арслан, кавказец (осетин)
Экономист
«С серьезной дискриминацией я не сталкивался – я родился и вырос в Саратове, говорю без акцента, только внешность подводит (смеется). Большинство неприятных случаев были в школе – там дразнили и «хачом», и «черномазым», но подростки всегда довольно жестоки. Во взрослом возрасте ничего такого не припомню, чему очень рад.
Неудобные вопросы мне задают, например, «У всех кавказцев такие носы?» или «Правда ли, что все кавказцы волосатые?» На самом деле, на Кавказе очень много разных национальностей, которые внешне сильно отличаются друг от друга. Регулярно спрашивают, крадем ли мы невест и женимся ли только на своих. Я объясняю, что это сильно зависит от конкретной семьи и человека. У меня много друзей моей национальности, которые женились по большой и чистой любви»
Илья, еврей
Переводчик
«Самый распространенный вопрос всего один: «А ты ешь свинину?». Пару раз интересовались моими отношениями с мамой. Видимо, стереотипы о еврейских мамах еще живы. С откровенной дискриминацией я не сталкивался. Периодически я слышу высказывания о нелюбви к евреям, или что мы поработили мир, или мое любимое – «среди евреев вообще нет бедных». Но лично по отношению ко мне агрессии никогда не было».
Комментарии (0)