Он руководит собственным «Театром двух столиц» и ведет передачу на телеканале ВОТ, а его спектакли «Кыся», «Эротикон» и «Территория» с аншлагами идут по всей стране уже почти десять лет. В сентябре Льву Рахлину исполнилось шестьдесят, но он этого не заметил: был занят репетициями новой постановки «Покровские ворота».
Вы готовили какие-нибудь торжества к своему дню рождения?
Во-первых, я не созрел для празднования юбилея. Во-вторых, категорически не согласен с данными своей метрики. А еще у меня есть суеверные соображения: многие близкие мне люди, весьма пышно праздновавшие круглые даты, потом давали дуба, чего мне очень не хотелось бы. И я решил этот день проскочить, назначил на него читку новой пьесы.
Говорят, у вас есть талант открывать звезд.
Мне везло на дебютантов, и многие зрелые теперь актеры начинали у меня, например Дмитрий Нагиев. Первый выход Филиппа Киркорова на сцену тоже состоялся не без моего участия.
Расскажите, как вы их приметили?
Нагиева я увидел в одном из городских клубов и что-то почувствовал – харизму, юмор. Мне показалось, что он должен быть хорошим актером. Я рискнул, пригласил его в свой спектакль «Милашка», который шел на сцене театра «Балтийский дом», и, как видите, наше партнерство продолжается уже много лет. А с Киркоровым мы работали, когда еще был жив мой отец, режиссер Илья Рахлин. У меня родилась идея сыграть на сходстве Филиппа с артистом Сергеем Захаровым. Мальчишкой он был на него очень похож. Познакомились мы с ним и его родителями на пляже в болгарской Албене – Мюзик-холл был там с гастролями, – и я пригласил его в Питер. Он был тогда еще почти ребенок, казался всем смешным и неуклюжим, и все к нему относились с большой нежностью. Мы и сейчас общаемся.
В свое время вас часто сравнивали с отцом.
Илья Рахлин был мастером эстрадного шоу, известным советским режиссером массовых представлений, создал Ленинградский Мюзик-холл. А в моей жизни параллельно шли театр, мюзиклы, шоу; всю жизнь я пытался их сочетать. Хотя я, как и отец, одно время руководил Мюзик-холлом, мое имя, наверное, больше ассоциируется с театральной деятельностью.
Вы делали постановку, посвященную Олимпиаде 1980 года. Что это было за шоу?
Крайне зрелищный спектакль. Премьера состоялась в зале «Россия». Это был мюзик-холл такого буйного, широкого масштаба. По сценарию действие начиналось в Древней Греции, когда зарождались Олимпийские игры. Потом они реанимировались в начале XX века в Париже – мы сделали об этом ретроблок. А в конце была тогдашняя, 1980-х годов, Москва. Мы должны были гастролировать с этим спектаклем по странам народной демократии, с большим успехом работали тридцать дней в Берлине, во Дворце республики, но тут поступило негласное указание снять постановку. В судьбу этой программы вмешались политические события, ведь из-за ввода советских войск в Афганистан далеко не все страны прислали своих
спортсменов на Московскую Олимпиаду.
Вы ведете передачу «Две жизни» на канале ВОТ. Почему вдруг стали телеведущим?
У меня брали интервью, а потом руководство канала решило, что я могу вести свою программу. Идея самой передачи родилась у меня и моей дочери Элины Рахлиной. Мы олицетворяем две эпохи: доперестроечную и сегодняшнюю. Встречаемся с интересными людьми и ведем с ними доверительные беседы, но каждый задает вопросы с позиции своего поколения.
«Театр двух столиц» – антрепризный театр?
Я не считаю, что мы делаем антрепризу, – нам не хотелось бы ассоциироваться со скороспелыми спектаклями. Это нормальный театр, в котором актеры работают на контрактной основе. У нас нет своего помещения, но мы выступаем на ведущих площадках страны. Вот сейчас репетируем спектакль «Покровские ворота» по пьесе Леонида Зорина. Одноименный фильм входит в пятерку любимых российских картин всех поколений. Но я решил сделать спектакль, потому что театральная постановка – это совершенно иная мера восприятия, да и «Покровские ворота» теперь совсем другая история. Я чувствую в воздухе ностальгию – не по времени, а по чему-то гораздо более важному, связанному со свойствами души. Ведь в 1957 году, в котором разворачивается действие пьесы, страна жила в эйфории, в ожидании чуда, и люди были прелестны, наивны, добры. Это было время «оттепели». В постановке заняты Андрей Носков, Валентина Панина, Борис Смолкин, Анатолий Журавлев, очень много молодежи – актеры Москвы и Питера.
А что у вас за проект с театром «Балтийский дом»?
Инсценировка романа Пера Лагерквиста «Карлик». Действие происходит в Италии времен Возрождения. В пьесе под другими именами выведены Леонардо да Винчи, герцог Медичи. Это история гуманизма, его сильных и слабых сторон. Еще планирую постановку с приглашенными драматическими актерами и театром пластической драмы «Человек». Будем ставить «Шелк» по роману Алессандро Барикко. На мой взгляд, это одна из самых лучших историй любви. Речь в ней идет о путешествии французского офицера за шелковичными червями в закрытую для европейцев Японию.
Критики часто обвиняют вас и ваши спектакли в популизме, говорят, что вы делаете спектакли на потребу публике.
Я настаиваю на том, что никто не отменял удовольствия в театре, развлекательная функция должна присутствовать у театра всегда. Может быть, во мне ген развлекательности заложен от рождения. Я даже не могу себе представить, сколько зрителей в целом посмотрели мои спектакли, эти постановки собирают двухтысячные залы в течение десятилетий. Если всех этих людей считать за быдло, как тогда можно жить?
Какое, по-вашему, самое емкое определение успеха?
Я думаю, что успех – это когда ты получаешь именно то, чего ожидаешь.
Комментарии (0)